– Кто здесь? – в полный голос спросил шериф.
Ты не чокнутый. Тебя отвлекает этот голос. Усыпляет.
– Кто здесь? – повторил он.
Голос умолк. Температура воздуха в помещении резко упала. Шерифу послышалось дыхание. Он развернулся. Рядом никого не было. Ему вдруг стало страшно. Он засучил рукав выше локтя.
Ты знаешь, для чего понадобились те инструменты! Спеши к Кейт! Что произошло с Дэвидом, то происходит сейчас с Кристофером. Торопись!
Шериф проснулся в помещении архива. Он не понимал, как умудрился заснуть снова. Но на сей раз он не стал прислушиваться к голосу, звучавшему в голове. Твердо решил не отвлекаться на слепящую головную боль. Не прошло и минуты, как нужная запись нашлась. Он обвел взглядом руку. Рукав был засучен выше локтя. И шериф чувствовал: под тканью рубашки спрятано еще одно сообщение. В архиве становилось все холоднее. Задержав дыхание, шериф закатал рукав до плеча.
Ты опоздал, шериф. Я протаранила их машиной.
Не чуя под собой ног, шериф рванулся прочь из архива. Сердце колотилось. Пусть в баре вспыхнет хоть сотня разборок. Пусть в камеру затолкают хоть сотню задержанных. Сейчас один-единственный вызов заслонил все остальное. Нужно было выручать Кейт с сыном. А уж потом вместе с ними разыскивать Эмброуза. Похоже, только их троица знала, как остановить это безумие – то ли эпидемию, то ли что-то пострашнее, – разъедавшее город изнутри. Взлетев по ступеням, шериф пронесся мимо листовки с изображением Эмили Бертович в главный офис полицейского управления.
Там он увидел миссис Руссо и четверку своих заместителей.
Истекая кровью, все они лежали на полу с огнестрельными ранениями.
Шериф огляделся. В офисе было пусто. Проверил камеры – никого. Преступники смотались. Теперь его движения направлялись интуицией и выучкой. Шериф бросился к своим подчиненным. Ближе всех оказалась миссис Руссо.
Он пощупал ее пульс. Слава Богу, жива. За неимением полевого перевязочного пакета он разорвал на бинты блузку миссис Руссо, а потом схватил рацию.