Не сходи с асфальта.

Они тебя не тронут, если не сойдешь с асфальта.

Шептунья следовала за ними по крышам. Наблюдала. Выжидала.

Кристофер не мог понять, почему она не вмешивается, если Дэвид – ее любимчик. Может, они все – ее любимчики? Может, Дэвид – последыш, и она решила отдать его на растерзание или на съедение остальным.

А может, она хотела устроить подобие собачьих боев.

Или это ловушка.

Для Дэвида. Или для меня.

На глазах у Кристофера Дэвид Олсон сошел с асфальта и побрел через луг. За спиной у него хихикали дети. В потемках, метрах в пятидесяти впереди, Кристофер увидел шептунью, которая кралась дворами, чтобы войти в Лес Миссии под другим углом. Как будто преследовала дичь.

Молись – не дичись, дичь.

Кристофер знал, что все это может оказаться ловушкой, но другой тропы из хлебных крошек не существовало. Славный человек томился где-то в неволе. Так что единственным другом в этом жутком месте оставался Дэвид Олсон. И для них для всех был только один выход.

Убить шептунью.

Раздобыть ключ.

Оторвавшись от печной трубы, Кристофер попятился и заглянул к себе на задний двор. Олени объедали последнее мясо с людских костей. Надумай он сейчас спуститься – стал бы для них лакомым куском. Кристофер пригляделся к бревенчатому особнячку на другой стороне улицы. Допрыгнуть нелегко, но выбирать не приходится.