оН шел мимо ротозеев на девятнадцатом шоссе. в каждой машине садился на пассажирское место. шептал. терся о людей, как трутся две палочки, высекая искру.
две тысячи лет оН находился в одиночном заключении. наблюдал. ждал. расшатывал ограду, пока в ту самую ночь не обнаружил того самого мальчика. на мгновенье оН собрал себя по частицам воедино. от ближнего востока, где прогремел очередной выстрел нескончаемой войны, до европы и африки, а потом и дальше, до этого захолустья в пенсильвании. отличное место, чтобы спрятать еГо запасной выход. вот уже несколько десятков лет оН этого не делал. оН измерял глаЗом небеса. сквозь голубую луну, повисшую над головой шерстяным клубком для льва. Неотрывно смотрел на Отца: Тот прятался в россыпи ста миллиардов звезд. ста миллиардов людей, некогда живших и покинувших этот мир. оН всегда терял людей, и те попадали к Отцу. оН всегда терял людей, и те попадали к звездам. когда люди умирали, их можно было у нЕго забрать. потому что боГ предает смерти, папОчка.
но все вы перестали умирать. знаете, что это воистину означает? это означает, что лягушки будут жить. и вариться в кипятке. до бескОнечности. вечность есть не что иное, как отсутствие смерти. и скоро будет мое приШествие, дабы все вы уразумели, что на земле воцарился ад и кто-то должен им повелЕВАть.оН подобрался так близко. и знал. что выберется. из леса. из тени. из мурашек на чьей-то шее. емУ представилась возможность заглянуть в глаза божьим детям и явить им всем себя. оН подчинит маленькую голубую планету своеГо Отца. оН вырвет голубизну прямо из эТих чертовых глаз Отца. из этих глаз, затянутых облаками. А всего-то требуется – позволить умереть горстке людей.