Долина эта – мы сами.

Кристофер подобрал отцовскую веревку и крепко сжал в руках. Затем поднес к губам, сделал глубокий вдох и пустил по ней слова. Так ребенок делает телефон из двух консервных жестянок.

– Теперь вы свободны.

Глава 128

Глава 128

У шерифа в висках застучала кровь. На больничной койке он увидел девочку с накрашенными ноготками – мертвую. И, как делал сотни раз, бросился в коридор, чтобы найти врача. Как белка в колесе, он пытался обогнать прошлое, которое всякий раз оказывалось впереди. Бежать не было нужды, но ему это даже в голову не приходило.

До этой самой минуты.

«Теперь ты свободен».

Голос доносился непонятно откуда. Прорастал где-то в голове, словно семечко в почве. Шериф остановился. Повернул обратно и обычным шагом вернулся в палату. Остановился над детским тельцем. Сердце застряло в горле. Он опустился на колени. И здоровенный, как медведь, вдруг сделался маленьким. Он закрыл глаза и обнял мертвую девочку, как родной отец. У него под веками плясал свет.

Когда шериф открыл глаза, он все еще смотрел на девочку с накрашенными ноготками. Только это была уже не девочка. А взрослая женщина. Лет, наверное, тридцати. С яркими глазами и теплой улыбкой. Ее наготу скрывала только белая больничная рубаха. На руках она держала младенца. Крошечный младенец спал.

– Где мы? – не понял шериф.

– В больнице Милосердия, – ответила она. – Ты стал дедушкой.

– Как это?

Она терпеливо улыбнулась. Шериф отметил, как засияли ее голубые глаза. Крапинки света проникали в ее личную вселенную.

– Неужели забыл? – спросила она. – Ты вернулся в палату, принес мне молоко и дочитал сказку. Потом отвез меня к себе домой на Рождество – самое первое настоящее Рождество в моей жизни. Увез меня из города, чтобы я была в безопасности. Выросла я в Милл-Гроув, в том небольшом домике. Ходила в настоящую школу. Играла в школьном театре. И как-то раз даже исполнила роль Энни[75], когда заболела Мэри Коско. Окончила школу. Поступила в Питтсбургский университет. На каждой выпускной церемонии ты плакал. Ты вел меня к алтарю. На свадьбе мы с тобой исполнили танец невесты с отцом. Теперь вспомнил?

Она взяла его под руку. Рука ее была теплой и мягкой. Как у ангела.

– Теперь да, – сказал он. – Теперь вспомнил все.

– Значит, ты должен помнить и тот день, когда я сказала, что ты будешь дедушкой. И тот день, когда я сообщила, что родится мальчик. И что мы с мужем решили назвать его Бобби… в честь того, кто спас мне жизнь.

Шериф посмотрел на своего мирно спящего внука. Воспоминания нахлынули лавиной. О той судьбе, которая ожидала эту девочку. О той повседневности, которая проживалась ею день за днем и была уготована ей навек. Шериф смотрел на свою дочь, и та улыбалась ему. Она накрыла своей ладонью его руку. Медленно погладила то место, которое он расчесал до кости. В тот же миг зуд прошел.