— Можно к вам? — спросила она. Таким голосом строгий педагог вызывает к доске нерадивого ученика.

Толик захлопал глазами, как сова.

Ольга уселась на стул и смотрела на Диму, не зная, что сказать. Пауза затянулась. Поерзав на кровати, Толик накинул куртку от спортивного костюма и бочком, как краб, выбрался в коридор.

Дима продолжал молчать. Грызла какая-то непонятная обида, а еще — разочарование, острое, чуть ли ни до слез. Он вспомнил рассказ одного своего приятеля, который в школе три года дружил с одноклассницей и всерьез мечтал на ней когда-нибудь жениться. И вдруг 1 сентября в десятом классе не захотел к ней даже подойти. «Понимаешь, — говорил парень, — на ней были такие дурацкие туфли!». Дима понимал, что дело было, конечно, не в туфлях, как и сейчас не в рабочем костюме Ольги. Просто что-то вдруг исчезло, погас какой-то огонек. Даже глаза ее казались пыльными и тусклыми.

— Как у вас дела? — спросила Ольга так же строго.

— Нормально, — ответил Дима и подумал: «Зачем она пришла? Ждал-ждал — и дождался!»

— Что говорят врачи?

— Скоро выпишут.

— Лекарств хватает?

— Вполне.

— А кормят как?

Это напоминал допрос. Правда, без пристрастия. Дима начал злиться.

— Не знаю, как кормят. Мне тут приносят кое-что, не дают с голода умереть.

Ольга чуть порозовела. Она вытащила из большой черной сумки — с такими небогатые домохозяйки ходят на рынок — полиэтиленовый пакет и положила его на тумбочку.

— Я вам тоже принесла… Яблоки, бананы, печенье, сок.

«Ты еще товарный отчет предъяви!»

— Спасибо… Оля, — чтобы назвать ее так, а не по имени-отчеству, пришлось приложить усилия.

Говорить было не о чем. Диме хотелось только одного — чтобы она поскорее ушла. Похоже, Ольга хотела того же и она раскаивалась, что вообще пришла, но уйти вот так, пробыв «у одра» всего несколько минут, казалось ей неудобным. Она буквально вымучивала вопросы, хороший ли у него сосед и нормально ли показывает телевизор. Дима пытался отвечать развернуто, чтобы ответы заняли побольше времени, но никак не получалось.

Наконец Ольга решила, что приличия соблюдены, программа выполнена, можно отступать.

— Ну, Дмитрий… Иванович, мне пора. Поправляйтесь скорее. До свидания.