Выйдя на проспект, Олег остановился у кромки тротуара. Живот безобразно пучило, к горлу подкатывалась отвратительная горько-кислая отрыжка. Он пытался тормознуть машину, но все они, как одна, проносились мимо. Ему и в голову не приходило, каким облезлым, опустившимся типом он выглядит.

Он уже хотел идти на автобус, но тут перед ним притормозила черная «девятка», стоявшая во дворе. Олегу не слишком понравились тонированные стекла, но выбирать было не из чего.

Окошко приоткрылось, Олег наклонился к нему:

— До Светлановского, двадцать баксов.

— Без базару, — согласился сидящий рядом с водителем бритоголовый бугай с шишковатым черепом.

Олег забился на заднее сиденье. За двадцать долларов можно было доехать в аэропорт и обратно, но мельче у него ничего не было. Лицо водителя показалось смутно знакомым, и Олег вспомнил то ли Шефнера, то ли Конецкого: Ленинград отличается от всех других городов мира тем, что здесь на каждом шагу встречаешь знакомых, даже если их у тебя всего полдюжины.

Выйдя у своего дома, Олег внимательно огляделся, не заметив ничего подозрительного, рысью вбежал в подъезд и, не дожидаясь лифта, вскарабкался по лестнице на шестой этаж. Желудок станцевал замысловатый танец и попросился погулять вместе с содержимым, но Олег его не пустил. Он открыл дверь и с минуту стоял в прихожей, вслушиваясь в тишину.

Никого.

Запах пыли и промозглой сырости: отопление почему-то до сих пор не включили. Он пытался принюхаться: не пахнет ли чем-нибудь еще, не побывали ли в его отсутствие незваные гости. Но тут содержимое желудка подпрыгнуло до самого носа, едкая кислота обожгла слизистую. Выругавшись, Олег пошел на кухню, достал банки с лечо, горбушей и шампиньонами, вазочку с засохшим джемом, нашел в пакете половину задохнувшегося батона, с которого вполне можно было срезать плесень, и принялся за еду, упрямо игнорируя попытки строптивого желудка вернуть адскую смесь обратно.

Время шло, но ничего не происходило. «Подожди, парень, — сказал Локи, усаживаясь на его левое плечо. Сегодня он был маленьким, почти карманным, но, тем не менее, как всегда, злым и хитрым. — Еще не вечер. Все будет well[7]».

Резко зазвонил телефон. Олег вздрогнул, уронил с вилки шампиньон и судорожно вцепился в «беретту».

«Тебя нет, — сказал Локи. — Ни для кого. Может, это Илона, проверяет, дома ли ты. Чтобы втихаря обчистить сейф, забрать свое барахло и умотать обратно к трахалю. А наше главное оружие — это внезапность!»

Пять звонков, десять, пятнадцать… Телефон умолк, потом зазвонил снова. Олег смотрел на него, как удав на кролика, едва удерживаясь от желания разбить аппарат.