– Не знаю, как теперь жить. Что делать дальше? Но в первую очередь я приехал для того, чтобы попросить прощение за всё. Я часто бывал не прав, – его голос дрожал, но он сумел собраться и взглянуть мне в глаза.

Мне хватило одного взгляда, чтобы всё понять. Ронни впервые раскаивался и готов был взять всю вину на себя. Прежде он всегда во всём обвинял одну меня. Ещё одно предсказание Томаса сбылось. Он научил Ронни любить, точнее делал это всю свою жизнь, но Ронни не понимал этого пока тот не погиб. Том будто нажал на кнопку «старт» всех чувств друга и те лавиной разом обрушились на него. В один миг он почувствовал то, что должен был испытывать годами. Да теперь Ронни понял, какого это любить, но Томаса уже нет. Мы все его любили, но Ронни в отличие от нас, так и ни разу не сказал ему об этом.

– И ты за всё прости. Нам нужно лететь в Вашингтон и поговорить с Колином. Нам надо попросить у него прощения ведь хорошо попортили ему жизнь, – я говорила и в уме пыталась вспомнить все свои прегрешения.

Колин по-прежнему жил в Вашингтоне и часто виделся с сыном. Со своей якобы женой он развёлся. Патрик с семьёй переехал жить в Англию, мы иногда созванивались с ним.

– А что потом?

– Честно? – я смотрела на брюнета, он кивнул.

Впервые он спрашивал моего совета, ждал, что я возьму его жизнь под контроль. В делах житейских он ничего не смыслил, ведь прежде он был птицей высокого полёта. Парил высоко – высоко пока не упал и не разбился о скалы. Он глазами умолял меня не прогонять его. Я единственное, что у него осталось, и мне было приятно узнать это. Только мне одной было не наплевать на него, я чувствовала, что его жизнь теперь зависела от меня. Столько лет прошло, а он понял это только теперь.

– Не знаю, я уже ничего не знаю и не хочу давать тебе ложную надежду. Я только недавно научилась справляться со своим горем и пытаюсь жить, – я покачала головой, боясь, что Ронни нарушит мой покой.

– Научи меня, прошу, я не знаю, как мне жить, – Ронни просил в полном отчаянии.

– Давай сначала навестим Колина? – я не хотела сейчас что-либо решать.

Ронни понял, что уже начинает перегибать палку и оставил меня в покое.

– Здесь очень красиво и как-то по-особенному, – брюнет поспешил сменить тему.

– Это любимое место Томаса. Он называл его домом солнца и спокойствия, – я не могла не согласиться.

Место действительно умиротворяло. После кремации Томаса, его прах развеяли здесь. Может из-за этого я была так привязана к этому дому. Мне хотелось думать, что Том до сих пор живёт здесь. Мы посидели ещё немного, солнце село. Я не стала приглашать Ронни в дом, он сам понимал, что для первого раза такого общения нам хватит.