Ронни кивнул. Возможно, даже одной жизни будет мало. Мне уже было всё равно, что будет со мной. Может быть, это последний шанс покаяться в своих грехах. Вдруг очередная проверка судьбы? Или урок Томаса? Как поступил бы он на моем месте? Кажется, я знаю.

– Передай Колину, что мне очень жаль, очень, – я говорила, но понимала, что мои слова никак ему не помогут.

– Передам, он сейчас убит горем и пока не может прийти к тебе, – брюнет говорил, пытаясь оправдать друга.

Я не злилась на Колина. Он, может, вообще меня не навещать я всё пойму. Его сейчас вызывают на допросы, бередят душу вопросами о сыне. Бедный Колин. Хорошо, что Ронни был рядом с ним. Было видно, что он начал заботиться о друге и с такой болью говорил о нём, будто чувствовал его боль. Лицо брюнета искажалось болью, когда я задевали тему о ребёнке. Мне было в новинку видеть его таким, но одновременно приятно. Возможно, он вспомнил о Томасе.

– Ничего не предпринимай, ладно? Не включай ответку из-за меня, – это была моя последняя и главная просьба.

Мне не хотелось, чтобы из-за меня они вновь ввязались в криминал. Они не должны так поступать, я не одобряю и Том бы не одобрил. С нас хватит, мы достаточно крови пролили. Ронни нахмурился, я вопросительно смотрела на него. Он не торопился что-то обещать, значит, уже придумал какой-то план.

– Обещай мне, – я повторила.

Ронни отстранился и отрицательно покачал головой, всё ещё упрямясь.

– Ронни?

– А если докажут, что ты вменяема? Нам просто сидеть и ждать твоей казни? – он спросил.

– Будь что будет, – я уверенно проговорила.

Ронни ушёл, но пообещал в ближайшее время снова прийти. Я допускала мысль о смертной казни. Я вменяема, а прикидываться сумасшедшей не собиралась. Адвокаты говорят, что мой процесс может затянуться, я могу просидеть в камере и год и два, пока не вынесут вердикт. Быть может, мои дни уже сочтены. Выбор невелик, умереть монстром для всех или прикинуться сумасшедшей. Я заслужила смертную казнь, но даже этого было мало. Тем же вечером я призналась в убийстве Николаса и мистера Вонга. Прежде их считали самоубийцами, но я решила рассказать правду. Я убила невинных людей и решила понести за это наказание. Гореть так гореть.

Я умру. Надеюсь, отцу Николаса станет легче, когда он узнает, что его сын не самоубийца, а его убийца получит по заслугам. Мне до сих пор стыдно и тошно на душе, когда вспоминаю о нём. У меня было временное помутнение, из-за которого пострадал совсем невинный мальчик.

Слушание, как и прогнозировали мои адвокаты, длилось не меньше года. Отменяли, переносили, то появлялись новые свидетели, улики и так раз за разом. Меня поливали грязью, судили за дело и обвиняли в убийствах незнакомых людей. Всех глухарей решили повесить на меня. В итоге меня приговорили к смертной казни, но упёртый Ронни и Колин несколько раз подавали апелляцию. Казнь переносили несколько раз. Это были самые трудные годы в моей жизни. Я была постоянно в подвешенном состоянии. Судьба прокатила меня на крутых американских горках.