— Я доктор Голд.

Она протянула руку, сухую и холодную.

— Спасибо, что согласились уделить мне время. — В глазах Ханны Голд светилось любопытство. Она закрыла на замок дверь, которая вела в приемную, села в потертое кресло и положила ногу на ногу.

— Что случилось с Эрной? — Я рассказал основное.

— О Боже! И вы пришли сюда из-за?..

— Я консультирую полицию. Меня просили поговорить с вами.

— Значит, убийство имеет психологический подтекст в отличие от обычного уличного преступления.

— Пока трудно сказать, — ответил я. — Хорошо ли вы знали ее?

— Таких людей, как Эрна, обычно никто хорошо не знает. Я видела ее несколько раз.

— Здесь или в «Дав-хаус»?

— Один раз там, два раза здесь.

— Эрна возвращалась после того, как вас срочно вызвали в приют?

— Я дала ей свою визитную карточку, и меня очень удивило, что она сохранила ее.

Ханна Голд открыла историю болезни. Она содержала один лист. Я увидел, что там написано аккуратным мелким почерком: «Оба раза она появилась без приглашения. Первый — спустя две недели после того, как я осматривала ее в «Дав-хаус». Трещины в заднем проходе снова начали кровоточить, и она жаловалась на боль. Это было вполне естественно, поскольку в «Дав-хаус» я лишь поверхностно осмотрела ее. Тогда я могла только предполагать, что происходит внутри. Я настойчиво рекомендовала больной пройти серьезное обследование, обещала договориться в окружной поликлинике, чтобы это сделали бесплатно. Она отказалась. Тогда я дала ей мазь, успокаивающую боль, и анальгетик, а также напомнила об основных правилах гигиены, не оказывая на нее слишком сильного давления. Нужно знать, с кем имеешь дело».

— Понимаю, что вы имеете в виду. Я учился в Западном педиатрическом.

— В самом деле? Я училась в Окружном, но бывала и Западном педиатрическом. Вы знакомы с Рубеном Иглом?

— Хорошо знаю.

Мы вспомнили имена общих знакомых, названия мест и другие мелкие подробности. Голд нахмурилась.

— Когда я увидела Эрну второй раз, ситуация стала более тревожной. Это произошло ночью. Она вошла сюда, когда я заканчивала прием. Мои сотрудники уже разошлись. В это время открылась дверь, и я увидела Эрну. Она размахивала руками и была явно не в себе. Я заметила, что Эрна в панике. Она протянула ко мне руку. — Голд вздрогнула. — Ей хотелось коснуться меня и успокоиться. Кажется, я отшатнулась. Это была крупная женщина, и меня охватил рефлекторный страх. Она бросила на меня взгляд и рухнула на пол, заливаясь слезами. Я успокоила ее, подняла на ноги. У нее была мышечная ригидность, и она что-то бессвязно бормотала. Я не психиатр, поэтому не прибегла ни к торазину, ни к какому-либо другому сильнодействующему средству. Вызывать неотложную помощь не имело смысла — мне ничто не угрожало. В тот момент Эрна вызывала жалость, а не страх. — Голд закрыла историю болезни. — Я сделала ей внутримышечную инъекцию валиума и дала немного отвара из трав. Посидела с ней почти час. Наконец она успокоилась. Если бы не это, мне пришлось бы вызывать «скорую».