* * *

Перед тем как выйти из дома, я заглянул к Робин. В мастерской тишина, станки выключены, сложенный фартук валяется на верстаке, а сама она, стоя спиной ко мне, разговаривает по телефону.

Спайк тявкнул и устремился мне навстречу. Робин обернулась.

— Перезвоню, когда все будет сделано. Привет. — Она положила трубку. — Ты похож на французского кинорежиссера, Алекс.

— Это хорошо или плохо?

— Зависит от того, любишь ли ты французские фильмы. Сейчас в тебе чувствуется какая-то… голодная элегантность. Едешь?

— Да.

— Подойди.

Мы обнялись.

— Что это за одеколоном от тебя пахнет?

— Любимый аромат Эндрю. Возбуждает?

— Еще как. Только пессимизм. — Робин чуть отстранилась, держа меня за руку. — Нет, выглядишь ты на славу. Когда тебя ждать назад?

— Как пойдет. Думаю, ближе к вечеру.

— Позвони, если сможешь. Приготовлю что-нибудь на ужин.

Я сжал ее пальцы. Другой рукой Робин погладила жесткий ежик моих волос — раз, второй.

— Колется?

— Если у меня закончится наждачная бумага, придется просить тебя об услуге. — Она вновь бросила на меня взгляд. — Совершенно иной человек.

— Перебор, Робин. Я иду в книжный магазин, здесь, в Голливуде, а не пытаюсь тайком пересечь иранскую границу. Но и книжками тоже торгуют профессионалы.

— Давно ты последний раз был в Голливуде?

Подумав о Голливуде Нолана Дала, я неопределенно хмыкнул.