Робин опять погладила мою голову.

— Трое детишек и слепой. Ничего, они еще отрастут.

Глава 45

Глава 45

Рядом с «тойотой» Даниэла у дома стояла и машина из гаража на Женесси, с царапинами на капоте и помятой дверцей водителя, розоватая, а не желтая в лучах утреннего солнца.

Шарави вручил мне небольшую цветную фотографию — молодая узколицая женщина с почти такой же короткой стрижкой, как у меня.

Довольно миловидная, но кожа ее была более чем бледной — меловой, как маски актеров театра Кабуки[8]. Черная тушь делала ее крупные голубые глаза еще выразительнее, придавая им некую загадочную глубину. И все же на лице была написана скука. Если не отвращение. Я с трудом подавил желание поделиться с Даниилом своим профессиональным мнением об этом лице. В конце концов, стоя в очереди перед полицейской фотокамерой, кто угодно исполнится скуки и отвращения.

— Снимок с водительских прав? — спросил я.

Даниэл кивнул, забрал у меня фотографию и сунул ее в карман.

— Магазин находится на Аполло-авеню, двадцать-двадцать восемь. Удачи.

Он пожал мою руку.

Сиденье водителя в «карманн-гиа» было отрегулировано по моему росту; зажигание сработало сразу же. Как и говорил Даниэл, двигатель оказался мощным. Старая обивка местами протерта до дыр, в кармашке за спинкой мятые пластиковые стаканчики и картонные коробки из-под сандвичей.

Я включил старенький автомобильный приемник. Местная радиостанция передавала беседу с неким «теоретиком социополитики и автором многих книг», уверявшим слушателей в том, что СПИД придумали доктора-евреи с целью убивать младенцев, еще находящихся в чреве матери. Ведущий передачи дал ему возможность высказаться, а затем обрушился на него с вопросами, которые должны были вызвать у аудитории ненависть к «теоретику».

Мелькнула мысль: не Даниэл ли, планировавший все до мелочей, установил приемник на эту волну — чтобы помочь мне обрести нужное настроение.

Я повернул ручку, нашел в эфире джаз и тронулся с места.

Судя по адресу, «Спазм» располагался на улице, разделявшей Голливуд и Силверлейк. Оставив позади госпиталь «Сансет» и перекресток с Хиллхерст, я поехал в сторону деловой части города, как обычно затянутой дымкой смога. На Фаунтин-стрит свернул налево и проследовал по ней до конца, где она превратилась в узенькую улочку с двухрядным движением.

Вот и Аполло. По обе стороны раскидистые неподстриженные деревья и одноэтажные, смешанной архитектуры здания — жилые особнячки, конторы и предприятия, — которые можно встретить только в старых районах города.

По большей части это были ремонтные мастерские, небольшие типографии, склады автомобильных шин. Иногда попадались винные лавки и другие магазинчики, и уж совсем редко жилые дома, многие из которых были переоборудованы под офисы. Кое-где встречались небольшие садики и даже веревки с бельем; в стороне стояла церковь общины пятидесятников.