– Ванич, вылазь. Ты где там?

– Ванич? – крикнул Коля, он был ближе. – Ты че прячешься?

Ага. Вот теперь они меня заподозрят в какой-то херне. Скажут, что я реально че-то тут спер и теперь пытаюсь все украденное на место разложить. Ну и хрен. Когда они увидят это булькающее говно, они тут же поймут, почему я прячусь.

Стекло снова зазвенело. Кто-то отбивал края окна, убирая острые осколки. Наверняка это Коля. Он хотел забраться внутрь.

– Ванич? Слышь? Ты че?

Существо свистело. Наверняка Коля его слышал. Хотя на улице разговаривали люди. И поднялся ветер. В феврале ветер – это норма. Может, Коля думал, что в квартире свистит тот же сквозняк.

Ваня почувствовал, как по ногам потянуло холодным воздухом.

Коля, пожалуйста, не будь идиотом, возьми фонарь.

– Ваня, – Коля уже был на кухне, – с-с-сука, темень какая.

Потом что-то щелкнуло.

– Свет не включается, – крикнул Коля, – Ваня…

А потом он замолчал. Ваня надеялся, что он увидел существо. Увидел и обосрался, увидел и бросился к окну, чтобы сообщить копам, чтобы сказать им, чтобы они расстреляли это говно. Расстреляли этот пакет с маслом. Чтобы оно растеклось по полу.

Но, похоже, Коля не видел его. Коля быстро затопал по квартире и заорал:

– Ваня, Ваня! Кажется, у него реально приступ случился, парни! Ваня…

А потом он заорал так, как орут бабы, когда появляется в комнате мышь, как орут девки из старых фильмов шестидесятых годов, хватаясь за лицо. Но в его крике было больше ужаса, чем во всех этих испуганных мадам. В вопле Коли был страх, который и во сне не увидишь, и в аду не услышишь.

Зазвучали быстрые шаги.

Он бежал.

Потом что-то грохнуло. Будто упал мешок с картошкой.

Коля взвизгнул, как резиновая утка для ванной, когда на нее наступал «гриндерс».