Потом раздались выстрелы.

Уши взорвались. Ваня оглох.

Звон в ушах не стихал еще некоторое время. За этим звоном он слышал другие выстрелы и крики. А потом какой-то странный вой. Будто корова плакала.

Что-то грохнуло, но не выстрел.

Что-то упало.

Что-то врезалось в дверь шкафа, навалилось на него, шкаф содрогнулся. Дверь вылетела из пазов и придавила Ваню, как давилка во френч-прессе. Матрац смягчил удар, но Ваня ощутил себя сардиной в консервной банке. Ловушка обняла Ваню, как друга, и стала выдавливать из него воздух. Он уперся руками, но тяжесть была неподъемная.

А потом все затихло.

Нет, не затихло.

Это только выстрелы прекратились. Но воплей добавилось.

Что-то или кто-то орал, что-то или кто-то визжал, и еще что-то мычало. Все смешалось.

Раздался топот в коридоре, топот в подъезде. Повсюду хлопали двери. Ваня слышал на улице сирену, мегафон надрывался.

В комнате стояло жуткое громкое чавканье.

Существо жрало их. Оно сожрало полицейских, вооруженных полицейских.

А Ваня был по-прежнему жив. Правда, придавлен. Он не мог пошевелиться, и последние капли воздуха заканчивались в этом душном шкафу.

В голове Вани крутился вихрь вопросов.

Что же это за дерьмо такое, которое пожирает всех, как лепешки с джемом?

Что же оно такое?

Как же мне повезло, а я ведь долбился к ней в двери! Я же кричал, я же ее разбудил! Я так близко был к тому, чтобы меня сожрали.

Может, это какой-нибудь пришелец, который упал из космоса, забрался в квартиру номер пять по улице Лодыгина, дом 16, поселился рядом с этим мужиком и заставлял его добывать ему пропитание в виде людей? Наверняка тот мужик таскал домой каких-нибудь шлюх, похищал маленьких детей и скармливал их этой твари.

И сколько, интересно, он скормил ей людей?