– По-моему, она была права. Кажется, с тобой что-то не так. – Он направился прочь по улице, свернул за угол и скрылся из виду.

Глава 69

Глава 69

Блум шагала через Рассел-сквер под яркими лучами солнца. Она побывала у Либби Гудмен, а затем сразу вернулась в Лондон, стремясь войти в нормальное рабочее состояние. Вот только нормальным оно больше не казалось – теперь, без Джеймсона, который не пожелал возвращаться. Она понимала, как он зол, но прошло уже три недели. Сегодня утром он наконец ответил на ее звонок, но сказал только «прекрати названивать мне, Огаста» и отключился, не давая ей заговорить.

Клэр посоветовала дать ему время: она не сомневалась, что в конце концов он одумается. И призналась, что еще никогда не видела своего брата таким довольным, как в последние пять лет.

– Раньше он часто ходил мрачнее тучи, – объяснила Клэр. – А когда начал работать с тобой, стал прежним Маркусом.

Блум спросила, мрачен ли он сейчас, и услышала от Клэр:

– Не настолько, как раньше. Он ранен и унижен, но ему просто надо зализать раны и понять, что он еще легко отделался.

Блум настолько сосредоточилась на Серафине и необходимости вытянуть из нее признание в содеянном, что не сумела правильно поступить по отношению к Маркусу. Она сказала, что ей не оставалось ничего другого, кроме как держать его в неведении, и в то время была убеждена в своей правоте, но теперь, поразмыслив, понимала, что могла бы действовать по-другому. Позвонить и заставить выслушать.

Пришлось сказать себе прямо: возможно, он исчез навсегда. До Маркуса ее вполне устраивала работа в одиночку. Но сейчас возвращаться к той жизни ей не хотелось. Она скучала по обществу и шуткам Маркуса.

В то утро она позвонила ему, чтобы сообщить, что дело о ее профессиональной некомпетентности наконец закрыли. Дейву Джонсу продемонстрировали снимки доктора Сары Мендакс, и он отозвал свою жалобу. Именно Сара побывала у него и намекнула на неприемлемость отношений между Блум и Эми, и она же изготовила фальшивые фотографии.

Блум направилась по дорожке через сквер, как делала каждое утро, минуя с десяток металлических столиков и стульев у кафе.

– Какой прекрасный день.

Не может быть. Серафина Уокер сидела за столиком, ближайшим к живой изгороди, положив ногу на ногу и держа руки на коленях.

– Что вы здесь делаете? – спросила Блум.

Жидкостью в шприце была анестетическая доза кетамина. Достаточная, чтобы привести в бесчувственное состояние и спутать воспоминания, но ни в коем случае не убить. Серафина пришла в себя через пару часов после приезда в больницу Лидса.