Подошла Алекс с маской в руке.

– Мы уходим, – холодно объявила она.

– Как, мы же только что пришли! – Робин протянула ей стакан. – Выпей хотя бы.

– Не хочу. – Алекс отвела ее руку. – Мне и без того хорошо. Спасибо.

– Да брось ты, Алекс, – сказала я, поворачиваясь за поддержкой к Грейс. – Нельзя позволить Ники…

Из центра зала донесся громкий крик. Мы повернулись; преподаватели разом обеспокоенно шагнули вперед.

– Отпусти меня! – завизжала Мелани Баркер, извиваясь в руках парня, смокинг которого был испачкан чем-то пунцово-красным. – Немедленно убери руки!

Я повернулась к девушкам.

– Не уходите. Пожалуйста. Побудьте еще немного. Пожалуйста.

– Вот вы, девочки, и побудьте, – едва заметно улыбнулась Грейс. – Развлекитесь. А нам завтра рано вставать. Даже если останемся, толку от нас немного.

– Ну что ж, – кивнула Робин, – валите. Дело ваше.

Я виновато посмотрела на Алекс и Грейс, мы неловко обнялись – я задела свежую царапину на шее у Грейс, она поморщилась.

– Хорошего лета, – пожелала она, сжимая мне ладонь. – Мы будем скучать по вас.

Они снова нацепили маски – оленьи рога устремились вверх, к потолку, – и принялись пробираться через толпу. Я легонько подтолкнула Робин.

– Пошли повеселимся.

– Ну да, – вздохнула она, – если завтра придется ночевать в тюрьме, давай хоть сегодня оттянемся.

– Вот-вот.

И несмотря ни на жуткую музыку, косые взгляды соучениц, несмотря на Ники и все, что ей известно (или, твердила я себе, неизвестно, потому что если убедить себя в чем-то, то все так и будет), несмотря на Аннабел, Алекс и Грейс – мы пошли танцевать. Мы танцевали на цыпочках, танцевали так, словно могли уловить музыку одними лишь обнаженными руками, безумно кружились, не обращая ни малейшего внимания на сердитые взгляды девиц, которых мы сметали со своего пути. Мы танцевали до изнеможения, и воздух сделался тяжелым от запаха пота. Мы никак не могли остановиться, даже когда другие школьницы уже потянулись к выходу, лучи прожекторов шарили в темноте, вырываясь наружу через стеклянный центр купола.

– Ну что, девушки, – сказал профессор Малколм, – пора по домам.

– Я пока не хочу уходить, – захныкала Робин.