— Значит, так! — Обрез вскакивает со своего места, упирается в стол ладонями и, чувствуя, что его припирают к стенке, пытается огрызнуться в надежде спасения. — Это у вас, шпана, последний шанс, чтобы унести отсюда свои малолетние задницы…

Обрез остановился на полуслове, когда услышал щёлкающий металлический звук. Он обернулся, чтобы посмотреть, чем же занимается второй гость, что остался за спиной, но по воле случая обернулся не в ту сторону. Обрез повернул голову и посмотрел через правое плечо, но никого не увидел, зато ощутил обжигающую боль в левой ладони.

Крик боли вырвался из горла хозяина. Стоило Обрезу отвернуться, как ассистент Кая всадил нож в левую руку выражающему возмущение хозяину. Нож прошёл сквозь ладонь и встрял в деревянный стол.

— Если ты не хочешь начинать, — сказал Кай, будто ничего и не случилось, — тогда начну я.

Под покровом ночи ты, как последний вор, вошёл в чужой дом.

Пробравшись в спальню хозяина, кстати, очень хорошо ориентируясь в темноте, из чего могу сделать вывод, что в этом доме ты был не впервые, ты достал обрез (отсюда и кличка для тебя) и выстрелил в спящего мужчину. Проснулась девушка и встретила свою смерть из второго заряда дроби. После этого пришла маленькая девочка, а ты хладнокровно перезарядил оружие и выстрелил в маленькое, ни в чём не повинное существо!

Глаза наркомана широко раскрылись от услышанной информации.

— А теперь, — Кай продолжил, — присядь на стул и растолкуй нам, кто был этот мужчина и что такого он сделал, что ты даровал ему и его

семье преждевременную смерть?

— Это правда? — прошептал Каю на ухо удивлённый наркоман.

— Правда, — ответил Обрез, услыхав шепчущихся гостей.

— Ну ты и мразь, — наркоман двинулся к Обрезу с очень серьёзными намерениями.

— Погоди, — Кай успел схватить напарника за руку, которой он уже полез за вторым ножом, — пускай сначала обоснует свой поступок.

Наркоман недовольно фыркнул, выхватил свой нож из руки Обреза и ушёл вглубь квартиры.

— Я тебя слушаю, — Кай откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

Обрез держал раненную руку здоровой и бережно прижимал к своей груди. Поначалу он тянул время, ссылаясь на боль, но Кай был неприступен и сдержанно ждал, пока разыгрываемая сцена закончится.

— Когда родители были живы, — тихо начал Обрез, — всё было нормально. Мы существовали как обычная, нормальная семья. Но настал тот день, когда автомобильная авария забрала их в один день, в одно мгновение. Мне было двадцать, Диме — семнадцать. С помощью соседки, которая разбиралась в этих вопросах, я оформил опекунство, чтобы Диму не забрали в интернат. Я бросил учёбу и пошёл работать.