Он достал из кармана упаковочный скотч и как можно плотнее прикрутил кирку к брезентовому свертку. Он наматывал скотч, пока тот не закончился, а потом убрал пустую катушку обратно в карман и поднял сверток над прутьями ограды (спина отозвалась протестующей болью; Луис уже понял, что за сегодняшнюю ночь ему предстоит расплачиваться всю следующую неделю). Он отпустил сверток, давая ему упасть, и поморщился при звуке глухого удара.

Луис перекинул ногу через ограду, схватился за два декоративных острия и перекинул вторую ногу. Потом соскользнул вниз по прутьям, а уже в самом конце отпустил их и спрыгнул на землю.

Он спустился по дальнему склону холма и принялся шарить в траве. Лопату он нашел сразу – она тускло поблескивала в свете уличных фонарей, пробивавшемся сквозь густую листву. Ему пришлось пережить несколько неприятных мгновений, когда он не мог отыскать фонарь – далеко ли тот укатился по траве? Луис встал на четвереньки и принялся ощупывать землю вокруг. Удары сердца отдавались в его ушах громким стуком.

Наконец он увидел фонарь – бледную тень правильной геометрической формы в пяти футах от того места, где ему следовало находиться по прикидкам Луиса. Он схватил фонарь и попробовал включить, прикрыв рукой отверстие, вырезанное в куске фетра. Тонкий луч света ударил ему в ладонь, и Луис тут же выключил фонарь. Все нормально. Работает.

Он достал складной нож, срезал кирку со свертка, потом собрал все инструменты и пошел к деревьям. Там он остановился, спрятавшись за самым толстым стволом, и оглядел обе стороны Мейсон-стрит. В такой поздний час здесь не было ни души. Свет горел только в одном окне – одном-единственном на всю улицу, – золотисто-желтый квадратик под самой крышей. Наверное, кто-то страдал бессонницей.

Быстрым шагом, но не бегом Луис вышел из-под деревьев на тротуар. После сумрака кладбища он чувствовал себя уязвимым под ярким светом фонарей: вот он стоит в двух шагах от городского кладбища, держа в охапке лопату, кирку и фонарь. Если кто-то увидит его сейчас, сразу станет понятно, что все это значит.

Он быстро перешел на другую сторону улицы. Его «сивик» стоял в каких-то пятидесяти ярдах отсюда. Но Луису они казались пятью милями. Обливаясь потом, он шел к машине и настороженно прислушивался, не раздастся ли шум подъезжающего автомобиля, звуки чьих-то чужих шагов, скрип открываемого окна.

Он подошел к своей «хонде», прислонил кирку и лопату к дверце и полез в карман за ключами. Ключей там не было, и в другом кармане – тоже. Его снова бросило в жар. Сердце бешено застучало в груди. Луис стиснул зубы, борясь с приступом паники.