Он их потерял. Скорее всего они выпали из кармана, когда он катался по земле, после того как спрыгнул с дерева и ударился коленом о край каменного надгробия. Его ключи лежат где-то в траве, и если он с таким трудом разыскал фонарь, то ключи уж точно найти не сумеет. Вот и все. Это конец. Одно невезение – и все.
Он еще раз обшарил карманы, вытащил мелочь, даже вывернул оба кармана наизнанку.
Ключей не было.
Луис прислонился к машине и стал думать, что делать дальше. Наверное, придется опять лезть на кладбище. Оставить сына там, где он сейчас, взять фонарь, перелезть через ограду и провести остаток ночи в бесплодных поисках…
На него вдруг снизошло озарение.
Он наклонился и заглянул в машину. Ключи торчали в замке зажигания.
Тихо вздохнув с облегчением, Луис обошел машину, открыл дверцу с водительской стороны и забрал ключи. В голове вдруг прозвучал строгий голос носатого Карла Молдена в старомодной фетровой шляпе:
Он открыл багажник, сложил туда кирку, фонарь и лопату и захлопнул крышку. И лишь отойдя от машины шагов на двадцать, вспомнил про ключи. На этот раз он оставил их в замке багажника.
Он вернулся к машине и забрал ключи.
Он взял Гейджа на руки и уже подходил к Мейсон-стрит, как вдруг где-то залаяла собака. Нет, не просто залаяла, а завыла. Ее хриплый голос заполнил всю улицу.
Луис встал за деревом, размышляя, что будет дальше. Что делать дальше. Он ждал, что сейчас по всей улице в окнах домов начнет зажигаться свет.
На самом деле свет зажегся только в одном окне: на торце дома прямо напротив того места, где стоял Луис, прячась в сумраке среди деревьев. Через мгновение раздался резкий оклик: