А потом звук стал затихать. Когда он отдалился, где-то неуверенно вскрикнула птица. Ей ответила другая. Потом в их беседу вступила третья, четвертая, пятая, шестая – настоящий птичий базар. Топот гигантского существа (медленный, но уверенный; и это, наверное, было страшнее всего: ощущение осмысленного продвижения) удалялся на север. Все тише… и тише… и вот его больше не слышно.

Луис наконец сдвинулся с места. В спине и плечах застыла адская боль. Он весь вспотел, от шеи до пяток. Первые весенние комары, только что вылупившиеся и голодные, почуяли его и слетелись на ночной пир.

Вендиго, о Господи, это был вендиго – существо, что проходит по северным землям, и если оно прикоснется к тебе, ты превращаешься в людоеда. Да, это был он. Вендиго прошел в шестидесяти ярдах от меня.

Он велел себе не глупить. Надо брать пример с Джада и не задумываться о том, что можно увидеть или услышать на этих болотах за Клатбищем домашних жывотных, будь то гагары, огни святого Эльма или вся команда «Нью-Йорк янкиз». Пусть это будет что угодно, лишь бы не твари, проникающие в наш мир из каких-то запредельных пространств. Пусть будет Бог, пусть будет воскресное утро, пусть будут улыбчивые священники-англиканцы в ослепительно белых одеждах… но только не эти ночные ужасы, выходцы с темной стороны Вселенной.

Луис шел вперед с сыном в руках, и земля у него под ногами вновь обретала твердость. Вскоре он вышел к упавшему дереву, чья крона вырисовывалась в редеющем тумане подобно серо-зеленой метелке из перьев, брошенной великаншей-домохозяйкой.

Дерево было сломано – словно щепка, – и слом был таким свежим, что желтовато-белая древесина еще сочилась теплой смолой; Луис прикоснулся к ней, перелезая через поваленный ствол… на той стороне обнаружилась огромная вмятина, и хотя можжевельник и низкие заросли лавра были втоптаны в землю, Луис не позволил себе поверить, что это – отпечаток ноги. Можно было бы оглянуться и посмотреть, действительно ли эта вмятина похожа на след, но он не стал этого делать. Он шел, глядя только вперед, его кожа застыла в ознобе, во рту было жарко и сухо, сердце бешено колотилось в груди.

Хлюпанье грязи под ногами вскоре прекратилось, сменившись хрустом сосновых иголок. Потом иголки сменились камнем. Луис уже приближался к цели.

Тропа круто пошла в гору. Луис больно ударился ногой о выступ в скале. Но это был не просто выступ. Луис протянул руку (затекший локоть пронзила боль) и прикоснулся к нему.