Старшая сестра скрестила на груди руки. Младшая насупила подбородок. Заговорил Лука:

– Откуда нам знать, что вы и правда врач?

– А! – Подняв вверх указательный палец, мужчина достал из заднего кармана кошелек. Внутри лежало удостоверение. С фотографией. Подпись гласила: «Доктор Рикардо Монтаньеро-Алькан». Прежде чем вернуть ему карточку, Лука на нее подул.

– Это ничего не доказывает, – заметила Соледад. – Вы можете быть и доктором, и наркодилером. Вы можете быть кем угодно: доктором, учителем, священником, да хоть полицейским. И все равно убивать людей.

Мужчина кивнул, спрятав кошелек обратно в карман джинсов.

– Это правда, – согласился он.

– Да и вообще, почему вам так хочется нам помочь? – спросила Соледад.

Доктор дотронулся до золотого распятия на груди.

– Ибо алкал Я, и вы дали Мне есть, жаждал, и вы напоили Меня.

Даже не задумываясь, Лидия перекрестилась.

– Был странником, и вы приняли Меня. – Она закончила цитату из Священного Писания и вручила канистру с водой Ребеке, которая, сделав маленький глоток, передала ее Соледад.

– Мы должны поехать с ним, – объявил Лука.

Мужчина дал старшей сестре просмотреть свой телефон. Показал ей свою страницу на Фейсбуке, фото жены и детей. Девочка так проголодалась, так вымоталась. Она уступила.

Доктор собирался везти их в клинику, но путники отказались; тогда он отвез их в город, к двухэтажному зданию с облетевшей штукатуркой, небольшим магазинчиком на первом этаже и зарешеченными окнами на втором. Широкая алая надпись гласила: «Мотель Течорохо». Над входом в магазин нависал красный козырек. За открытым прилавком стояли две женщины в холщовых фартуках; с заметной тревогой они наблюдали за приближением посетителей. Позади них лежали закуски в блестящей фольге, стояли бутылки с газировкой ядовитых расцветок. Рядом был гриль, и в воздухе разливался аромат жареного мяса; где-то в глубине слышались звуки аккордеона: по радио играла música norteña[88]. Врач купил всем еды и заплатил за номер.

– Если хотите, завтра с утра я отвезу вас в Кульякан. – С этими словами мужчина ушел, прежде чем они успели его поблагодарить.

После ужина, запершись в крошечной комнатке, они оттащили к двери тяжелую прикроватную тумбу и подперли дверную ручку – для надежности; затем Лидия собрала у всех штаны. В номере не было ванной, но в углу, как ни странно, стояли унитаз и желтая раковина. Из крана хлынула вода песочного цвета, но Лидию это устраивало: не так бросались в глаза кроваво-красные разводы на джинсах Луки, Ребеки и Соледад. Она взяла растрескавшийся кусок мыла и все терла, терла, терла – пока вода, которую она выжимала из мокрой ткани, не приобрела изначальный мутно-коричневый оттенок.