Есть, есть, есть
24
24
По обе стороны путей лежали вспаханные поля, и Лука весь день наблюдал за работой фермера, который появлялся то на тракторе, то на своих двоих, чтобы пропахать жирную почву для новых посевов. Он разрешил мигрантам наполнить бутылки из длинного шланга с очень теплой, но чистой водой. Бывало, на станцию приезжала какая-нибудь семья и продавала прямо из машины горячую еду и напитки, но иногда никто не приезжал, и Луке приходилось голодать. Или полагаться на доброту мигрантов-сотоварищей, готовых поделиться своими скудными припасами. К ночи температура упала, и мужчины стали разжигать веселые костры. Некоторые ложились спать в пустых грузовых контейнерах, но там было мало места и очень воняло; к тому же металлическая коробка вагона защищала только от ветра, а стены дышали холодом. Лука и Мами ночевали у костра – во всей своей одежде, завернувшись в плед, – и со стороны напоминали гигантское разноцветное буррито. Ожидание бесило и выматывало, и на второй день в этом пустынном, иссушенном месте кое-кто из мигрантов плюнул и отправился пешком. Лука понятия не имел, куда они надеялись добраться, поскольку на протяжении многих миль им в пути не встретилось ни одного поселения. Может, и дальше ничего не будет? Мальчик очень переживал и молился всякий раз, когда очередная группа мигрантов трогалась в путь. Наутро четвертого дня железнодорожники вернулись и стали готовить поезд к отправлению; по лагерю прокатилось радостное оживление, и мигранты стали занимать места на крыше. Лука, вцепившись в мамину руку, уговаривал ее переждать.
По обе стороны путей лежали вспаханные поля,
По обе стороны путей лежали вспаханные поля,
– Этот поезд стоит на правом пути, – объяснил мальчик. – И когда рельсы разойдутся, он поедет на восток.
Одной рукой он указал на север – туда, где постепенно срастались около дюжины параллельных путей. Ориентиром был мост через магистральную дорогу, за которым рельсы ненадолго сливались в три колеи, а потом окончательно делились на две. Накануне они с Ребекой бегали на разведку и обнаружили тот самый поворотный участок, где одна колея уходила на восток, а другая – на запад. Но Лидии не терпелось. После такого долгого ожидания мысль о том, что поезд может уехать без них, была совершенно невыносима. Она качала головой в мучительной нерешительности.
– Парень прав, – послышался незнакомый голос.
На опустевших рельсах чуть поодаль сидели двое мужчин. Один из них пояснил:
– Там действительно две дороги. Сначала они идут параллельно, но сразу за деревней расходятся. Этот поезд поедет в Чиуауа.