Напомнив, что ему сейчас как раз десять, Бето объяснил, что в том же возрасте Игнасио раздавило задним колесом мусоровоза, пока тот пытался достать из кучи отходов чудесный, безупречный, круглый футбольный мяч. Сокровище, которому не было цены. Восьмилетний Бето в тот момент стоял неподалеку и настолько ошалел от криков брата, что совсем позабыл о мяче (в итоге тот достался одному прыщавому пацану по имени Омар). Земля под колесами мусоровоза была очень мягкой, и поэтому Игнасио не расплющило, но скорее впечатало в мусор, раздавив ровно настолько, чтобы мальчик промучился еще три ужасных дня. Вскоре после этого, возложив на могилу сына небесно-голубой крест, пропала и мами Бето: сначала ее унесло в запой, потом в иной, куда более отвратительный дурман и, наконец, на небеса. Бето боялся своего одиннадцатого дня рождения: ему казалось, что так он предаст брата.

– Но не дожить до одиннадцати было бы еще хуже, да? – Он рассмеялся, и Лидия с сестрами попытались к нему присоединиться.

Лука не смеялся, но чувствовал, что за такую историю должен дать Бето что-то взамен. Расстегнув карман рюкзака, лежавшего у него на коленях, он выудил оттуда тюбик бальзама для губ с ароматом манго и передал его мальчику. Тот принял его без слов, открутил крышку и размазал по губам, после чего громко протянул: «А-а-ах!» Затем вернул тюбик, не поблагодарив, но Лука и сам знал, что «а-а-ах» – это выражение благодарности.

– Но погоди, – сказала Соледад, наконец повернувшись к Бето всем телом, а не только лицом, как прежде, – ведь Тихуана прямо на границе, так?

– Именно так, – ответил Лука, взглянув на девочку с одобрением.

Та перехватила его взгляд.

– Ты тут не единственный, кто умеет читать карты, – отрезала она, а затем снова обратились к новенькому: – Что же ты тогда тут делаешь, если и так был на границе? Зачем поехал на юг? И те другие мигранты – они что, тоже ехали на юг?

– А, это deportados.

– Что, прямо все депортированные? – Соледад нахмурилась.

– Ну да. – Бето пожал плечами. – В Ти-Джей полно deportados. В Тихуане куда больше тех, кто едет на юг, чем тех, кто на север. От обычных мигрантов их легко отличить по униформам.

– Каким униформам? – спросил Лука.

– Ну как, все мигранты носят одну и ту же униформу, да? Грязные джинсы, рваные ботинки и бейсболки.

– Но у тебя нет кепки, – заметил Лука.

Бето снова пожал плечами.

– А я ненастоящий мигрант. Я просто притворщик.

– И чем же тогда deportados отличаются от всех остальных? – спросила Соледад, пытаясь вернуть разговор в нужное русло.