26
Соледад заплакала. И даже не пыталась сдержаться: по щекам у нее потекли слезы, носом пошли сопли, которые девочке пришлось утирать запястьем; младшая сестра обвила старшую одной рукой, и та зарыдала еще сильнее.
– У нас получилось, – прошептала она Ребеке.
Бето поднялся на ноги (отчего Лидию едва удар не хватил) и, вовсе не желая никого обидеть, заметил:
– Пока еще нет.
Лука ущипнул его за лодыжку.
– Ой! Я хотел сказать, что у вас получится. У вас все получится!
– Ты не представляешь, как долго мы ехали, – сказала Соледад. – Даже просто увидеть это все…
Поезд замедлял ход и в какой-то момент привычно покачнулся, так что Бето, пошатываясь, сделал пару шагов вперед, потом еще полшага назад, а потом Лидия не выдержала и заорала:
– Да ради бога, сядь ты уже, пока не убился насмерть! Ты ведь не резиновый!
Ее смутила собственная непреднамеренная резкость, но Бето послушно сел на место и улыбнулся. Схватившись за грудь, Лидия сказала:
– Спасибо.
Прежде чем спуститься на платформу, они дождались, пока поезд затормозит. Настоящей станции тут не было, но подали красный сигнал, и поезд остановился. Теперь путники были достаточно близко к границе, чтобы не идти пешком неизвестно сколько, но все же достаточно далеко, чтобы избежать столкновения с
Поставив ногу на асфальт, Лидия почувствовала, как по всему телу прокатилась восторженная дрожь. Утомление постепенно отпускало ее, и на месте боли, горя, вины и ужаса появлялось предвкушение новых возможностей. Она развернулась и, подхватив сына под мышки, сняла его с лестницы.
– Мами, прекрати, я и сам могу, – возмутился мальчик.
Лидия поняла, что в присутствии Бето к Луке вернулось еще одно временно пропавшее свойство: неловкость за родителей. Она была рада и потому сказала: