Но Бето становилось все хуже. Больше не было мокрого, рычащего кашля, которым он мучился всю неделю. Не было хрипов. Он лаял, сухо и надрывисто.

Марисоль повысила голос, приглушив звуки его страданий.

– Постарайся успокоиться. Дыши медленно, – сказала она, но у самой в груди сердце колотилось, как у птицы.

Вокруг не было никакой тени. Шакал наворачивал круги, прочесывая местность в поисках хоть какого-то укрытия, где можно было бы спрятаться от солнца. Если уж придется передохнуть, то делать это нужно в тени. С каждой минутой, проведенной на солнце, уровень влаги в их организмах опускался все ниже. Но поблизости ничего не было, а пацан больше не мог идти.

– Попытайся выпрямить спину, – посоветовала ему Марисоль.

Бето попытался и расправил плечи. Но на этот раз, когда он кашлянул на выдохе, вдоха не последовало. Его глаза в ужасе округлились, руки потянулись к глотке, и кожа на шее запала внутрь. Раздался сиплый хрип, а потом мальчик снова зашелся в кашле. Но вдохнуть так и не смог. Его губы посинели. Ногти тоже посинели. Все происходило так быстро. Он размахивал руками у лица.

Марисоль выхватила у него из рук пустой баллончик из-под лекарства, хорошенько встряхнула и поднесла к его губам, но сколько ни жала на трубку, так ничего и не выдавила: внутри не было ни капли, как и в пустынной земле вокруг. Ничего. Бето плюхнулся на зад, и выглядело это почти комично, поскольку он всегда вел себя как настоящий паяц и все время пытался всех рассмешить; в другой раз у него могло бы получиться, потому что он свалился на попу и вытянул ножки, будто младенец в подгузнике, однако теперь никто не смеялся. Бето корчился в муках, и вскоре сухой кашель в его груди прекратился. Мигранты окружили его со всех сторон – напуганные, неподвижные, но что они могли поделать? Ничего, хотя в десяти километрах к северу в крошечном городке Рио-Рико, штат Аризона, в ярко-оранжевом здании на Фронтейдж-Роуд располагалась аптека. В той аптеке за прилавком был ящик с четырьмя новенькими ингаляторами сальбутамола. А еще – кое-какие аналоги без рецепта и стероидные препараты для устранения острых приступов. Когда Бето потерял сознание, Николас начал делать ему закрытый массаж сердца. Он не знал, правильно ли поступает, но ничего другого придумать не мог; к нему присоединилась Марисоль: откинув голову мальчика, она зажала ему нос и стала вдыхать в рот воздух. Изо всех сил, но маленькая грудь Бето так и не поднялась.

Все мигранты опустились на колени. Пока Марисоль и Николас пытались оживить мальчика, остальные молились. Прошло много времени – куда больше, чем требуется в подобных условиях, чтобы получить какой-то результат. Никто не хотел признавать реальность сменявших друг друга минут. Никто не хотел констатировать конец – даже Шакал. Все ощущали неподдельную угрозу бессмертию собственной души, стань они тем самым человеком, который объявит первым: Бето больше нет. Соледад и Ребека плакали. Лидия плакала, Лука плакал. Но слез при этом не было. В их телах не осталось воды, чтобы плакать слезами. Наконец Шакал опустил руку на плечо Николаса.