Раздраженный молодой коп бросается к двери камеры. Руки, сжимающие пистолет, трясутся. Если бы мои руки были свободны, я могла бы попытаться использовать чары принуждения, с помощью которых прошла в дом к Эбигейл. Тогда мы бы посмотрели, у кого оружие лучше.

Вот только после того, как я столько дней ожидала этого момента, готовила чары и обдумывала стратегии побега, катастрофа обрушилась на меня так внезапно, что я не успела отреагировать. Был только удар Тэда на берегу – а когда я пришла в себя, то уже оказалась скована и связана. Синяки на лице дочери говорят мне, что эти звери поступили с ней так же.

– Вы не имеете права держать нас тут без адвоката и без обвинения, – настаиваю я, расхрабрившись после того, как последняя фраза не закончилась пулей.

Если только я заставлю их привыкнуть к тому, что я разговариваю, то, как только мне удастся освободить пальцы…

– Тебе не понадобится адвокат, Сара, – Эбигейл стоит у лестницы, которая ведет вниз из отделения полиции. – Ведите их наверх. Пора.

– Подождите! Эби!

Изящные туфельки Эбигейл, которые она надевает даже на футбольные матчи, постукивают по цементному полу. Она останавливается чуть поодаль от нашей камеры. Почему-то несмотря ни на что макияж на ней безупречный. Я когда-нибудь видела ее ненакрашенной – хоть раз за годы нашей дружбы? Я вообще знакома с женщиной под всей этой косметикой?

– Умолять бесполезно, – говорит она. – Вам обеим. В Санктуарии сделали свой выбор уже много веков назад. Здесь нет места для вам подобных и творимому вами злу.

– Добру! Я всегда делала только добро. Ты это знаешь. А Харпер не виновна – и ты это тоже знаешь. Ты же можешь прекратить это безумие, Эбигейл!

Мои пальцы под лентой отчаянно дергаются. Мысленно я перебираю несколько заклинаний. Вот только одних мыслей мало. Музыкант может знать все ноты пьесы, но, чтобы ее сыграть нужен инструмент, а у меня не свободны руки и нет лозы.

А Эбигейл заметила.

– Прекрати! – рявкает она. – Охрана, выводите их.

Харпер подходит к решетке. Мне хочется заорать, чтобы она держалась подальше. Могу себе представить, как Эбигейл ударит мою девочку, плюнет в нее… может, даже вырвет один из пистолетов и ее застрелит.

Моя дочь смотрит мягко.

– Я сожалею о вашей потере, Эбигейл. Сожалею, что не увиделись с ним в последний раз, чтобы попрощаться.

Эбигейл шатается. Эти двое впервые встретились после того, как Дэниел умер. Эбигейл впервые увидела девушку, которую обвинила, и посмотрела ей в глаза.

Я замираю. Может, этого хватит? Просто произнесенные вслух слова сожаления, чтобы напомнить Эбигейл, что мы все сочувствуем ее горю. Может, в словах Харпер есть своя магия?