– Положи, или я в тебя выстрелю, – прошипел Хенрик, тоже охваченный безумием, и Линус почувствовал, как ему на щеку упала капля слюны. Он стоял между двумя психами, и это могло закончиться чем угодно.

Линус убрал с половика левую ногу, перенес вес на правую, а затем резко отвел ее назад. Половик дернулся, Жестянка приземлился на свою жирную задницу, и гаечный ключ выпал у него из рук. Линус указал на него ломом, а затем повернулся к Хенрику с протянутой рукой.

На секунду показалось, что Хенрик откажется возвращать пистолет, но затем пелена у него перед глазами рассеялась. Он заморгал, протянул пистолет и произнес:

– Ну, я просто…

– Ш-ш-ш, – сказал Линус и снова повернулся к Жестянке, который широко раскрытыми глазами уставился на пистолет. Линус повертел им перед носом у Жестянки, а затем подчеркнуто медленно засунул обратно за пояс. Жестянка сосредоточил внимание на ломе. Так же медленно, словно желая унять беспокойную лошадь, Линус прислонил лом к стене, показал пустые ладони и сел на корточки перед Жестянкой, от которого несло прошибшим его от ужаса потом.

– Дело вот в чем, – произнес Линус. – Мне надо где-то жить.

Жестянка неистово закивал, но Линусу показалось, что на самом деле он не понял, что только что услышал. Заяви Линус, что в холодильнике живет белый медведь, Жестянка закивал бы с той же готовностью. Линус продолжил:

– Поэтому я собираюсь жить здесь.

Жестянка продолжал кивать:

– Конечно, не вопрос, никаких проблем.

– Отлично, – сказал Линус. – Но ты здесь жить не будешь. Платить за квартиру, разбираться со счетами – да. Но не жить.

Жестянка смотрел на Линуса блуждающим взглядом, но кивать не переставал:

– Где… где же мне тогда жить?

– Ну, это же не моя проблема, правда? У тебя есть пять минут на сбор вещей. Не хочу больше тебя видеть.

До Жестянки наконец дошло, и его глаза забегали в поисках выхода из ситуации. Сказать что-то, пойти куда-то, что угодно, лишь бы все это было не всерьез. Он открыл и снова закрыл рот, его дыхание участилось, и Линус отметил, что, помимо всего прочего, у него отвратительно пахнет изо рта.

Хенрик прошел мимо Линуса и пнул Жестянку ногой, так что тот заскулил.

– Давай, жиртрест! – закричал Хенрик. – Ты слышал, что он сказал!

Жестянка встал на ноги и, покачиваясь, пошел в спальню. Линус сделал Хенрику знак, чтобы тот пошел с ним в гостиную.

Жестянке было за тридцать, но его представления о дизайне интерьера остались подростковыми. На стенах в убогих рамах висели постеры в жанре фэнтези, на которых полуголые пышногрудые женщины размахивали огромными мечами. Продавленный диван, большой телевизор и стеллаж в полстены с DVD и blu-ray-дисками. В нескольких местах в коллекции зияли дыры, поскольку некоторые экземпляры Жестянка продал, чтобы финансировать свою зависимость. Клочья пыли на плинтусах, засохшие пятна от пива на журнальном столе, крошки чипсов и попкорна на полу перед диваном. Хенрик осмотрелся и усмехнулся: