– Блин, ну и дыра, а?

– Хенрик.

– М-м-м?

Линус дождался, когда Хенрик повернет к нему лицо, и влепил ему такую хлесткую пощечину, что ладонь обожгла боль и заныло плечо. Раздался щелчок, словно от удара плеткой, и Хенрик упал вбок, но, прежде чем рухнуть на пол, успел подставить руку и зацепиться за стол. На глазах выступили слезы, щека стала пунцовой.

– Линус, какого?..

– Слушай сюда, – сказал Линус и встал лицом к лицу с Хенриком. – Ты никогда, ни при каких обстоятельствах, не должен ничего брать у меня, если я отчетливо не сказал тебе это сделать. И особенно…

Хенрик выпрямился и оторвал ладонь от липкого пятна на столе.

– Я бы не начал первым, если бы я не…

Линус поднял руку в знак предостережения, и Хенрик замолчал. Линус сказал:

– Ты должен делать то, что я скажу, и не высовываться. Личные инициативы не нужны, понял?

Хенрик выпятил нижнюю губу, как капризный ребенок, и положил руку на щеку, по которой ударил Линус. Он не понимал новый расклад, действительно не понимал, и Линус начал размышлять, как и где ударит его снова, но вдруг Хенрик сказал:

– Понял.

– Что ты понял?

– Что я должен делать то, что ты скажешь.

– И почему же?

Рука Линуса болела после удара, и он надеялся, что Хенрик не ответит: «Чтобы ты меня не бил», ведь тогда именно это ему и придется сделать. К счастью для обоих, Хенрик ответил: «Потому что тебе лучше знать», а это и был правильный ответ.

Линус расслабился и продолжил с того места, на котором остановился Хенрик. Буркнув: «Да уж, тут точно не Гранд-отель», он принялся изучать стеллаж с дисками – там преобладала порнуха и фэнтези. Зная о том, что Жестянка нюхает кокс, можно было сделать вывод, что этот чувак испытывает острую потребность в эскапизме. Наверняка включает в автобусе автопилот и мечтает скорее оказаться дома, в своей дыре, где дрочит и мечтает о телках в металлических корсетах.

Картина вышла такой мрачной, что на секунду Линус ощутил угрызения совести. Выгнать Жестянку – все равно что выкинуть на мороз домашнего кота, и пусть выживает как хочет. Затем Линус вспомнил о крюке, электрошоке и подгузнике. Угрызения совести исчезли, а на смену им пришло желание проучить Жестянку как-нибудь еще. Хотя если не будет ломаться, то и этого достаточно.

В отличие от Хенрика, Жестянка, похоже, все понял. Понял, что дела его будут плохи, если не подчинится. Пять минут спустя он стоял в прихожей с набитым до отказа чемоданом.