— История и вправду печальная, — кивнул Даниэль.

В глубине души, однако, он испытывал облегчение. Естественно, он не забыл, что Саманта рассказала о Коринне и младенцах, — и теперь вот оказалось, что она поделилась собственной историей.

— Но неужто ей вправду диагностировали психопатию? — добавил Даниэль с зевком. Для подобного разговора он слишком устал.

— Естественно, нет, — фыркнул доктор Фишер. — Эта долина — свалка для всевозможного мусора, с которым снаружи больше никто не хочет возиться. В этом-то и заключается проблема нашей двоякой роли исследовательского центра и закрытого анклава. Как исследователи, мы, конечно же, предпочитали бы иметь дело лишь с четко определенными случаями. Но ради получения средств приходится принимать изрядное количество пациентов, которым здесь попросту не место. Мы не можем позволить себе привередничать, Даниэль.

Он натужно рассмеялся и как ни в чем не бывало продолжил:

— Откровенно говоря, Саманта — как, впрочем, и большинство моих коллег-женщин — находится здесь только по причине половых квот, а не по заслугам. В долине огромный излишек мужчин, и красавица с нимфоманскими наклонностями прекрасно служит разрешению сексуальной проблемы. Наверняка тут-то вы со мной согласны, — добавил Фишер и подмигнул.

— Как бы то ни было, — ответил Даниэль, отмахиваясь от воспоминаний о собственном опыте знакомства с нимфоманией Саманты, — я не понимаю, какой вам смысл держать меня в Химмельстале. Я определенно не оправдал ваших ожиданий. Вас интересовало, не являюсь ли я «скрытым» психопатом, и ответ вы получили: нет, не являюсь. Так что теперь-то вы можете и отпустить меня.

Доктор Фишер обеспокоенно потер лоб.

— Проблема в том, что я не могу этого сделать. Иначе всплывет правда, что я на протяжении двух месяцев умышленно удерживал в клинике невинного человека. Вы, конечно же, понимаете, что я не могу этого допустить. Тогда мне придется уйти с поста директора, и я лишусь всех своих субсидий на научные исследования. Мне только и остается, что держать вас здесь под именем Макса, пока это представляется возможным.

— Пока представляется возможным?

— Да, но, возможно, это совсем ненадолго. Рано или поздно ваш брат вернется.

Даниэль только набрал в легкие воздуха для ответа, однако Фишер его опередил:

— О, не добровольно, конечно же. Лично я нисколько не сомневаюсь, что на воле он совершит очередную глупость. Видите ли, его переполняла ненависть к той итальянской девушке. Да он места себе не находил, что ему удалось убить лишь ее жениха, а сама она уцелела. Только и жаждал, что прикончить ее. И выбраться из Химмельсталя ему не терпелось в основном именно по этой причине. А если его поймают, то непременно отправят сюда. И тогда случится конфуз. Потому что у нас здесь уже есть один Макс! Начнется расследование, и меня разоблачат. Так что у нас проблема, Даниэль.