— Нормально. Я сказал им, что ты в Голландии.

Он посмотрел мне прямо в глаза.

— Я не хотел их…

— Понимаю.

— Эрик… Они… О чем они тебя спрашивали?

— Кто?

— Полиция.

— Они были у нас два раза, это парень, такой темноволосый… Как его… Филипп Гишар. Настоящий француз.

— Что им было нужно?

Эрик кривится, как будто хочет как можно быстрее забыть этот кошмар.

— Да много чего. Спрашивали, что я знаю о Петере, как долго он у нас работал, как обстояли дела с оплатой…

Мы подошли к машине. Глаза у Эрика влажные, это я вижу только сейчас, на белках заметны красные прожилки, кожа землистого цвета. Он почти не спал. Так же, как я.

— Симона… Мне так жаль, что я затеял всю эту историю. Дела с Петером. Видишь, чем она закончилась…

Я смотрю мужу в глаза и понимаю, что он ничего не знает.

Вообще ничего.

Как это возможно? Фотография, мой кошелек?..

Я молчу.

Эрик открывает мне дверцу, я сажусь в машину. Автоматически пристегиваю ремень и откидываю голову на подголовник. Мой муж устраивается на водительском сиденье и смотрит на меня.

— Симона, это какой-то абсурд…

Я киваю, но не знаю, какую часть этого безумного эмоционального аттракциона он считает абсурдной.