– Эта чертова штука, – проговорил Брайс, – явно способна принимать форму любого человека и любого животного, которых оно когда-то сожрало.

– А мотылек? – нахмурилась Лиза. – Где оно могло съесть такого мотылька? Ничего подобного просто не существует.

– Ну, – ответил Брайс, – может быть, такие насекомые и жили когда-нибудь, миллионы лет назад, во времена динозавров. Возможно, тогда оно ими и кормилось.

Глаза у Лизы широко раскрылись.

– Вы хотите сказать, что той штуке, которая вылезала из люка, миллионы лет?!

– Тем биологическим законам, которые нам известны, оно безусловно противоречит, – ответил Брайс. – Так, доктор Ямагути?

– Так, – подтвердила биолог.

– Ну а если так, то почему бы ему не быть заодно и бессмертным!

На лице у Дженни отразилось сомнение.

– Вы не согласны? – спросил Брайс.

– С чем? С тем, что оно бессмертно или почти бессмертно? Нет, с такой возможностью я готова согласиться. Вполне допускаю, что эта штука ведет свое происхождение со времен мезозоя и что она обладает способностью самообновления, а значит, практически бессмертна. Но как сюда вписывается крылатый змей? Мне как-то чертовски трудно поверить, что такой змей или нечто ему подобное действительно мог когда-нибудь существовать. Если этот хамелеон способен принимать форму того, что он когда-нибудь сожрал, – и только того, – то каким образом ему удается превращаться в летучего змея?

– Похожие животные существовали, – сказал Фрэнк. – Например, птеродактили. Это же были крылатые рептилии.

– Верно, рептилии, – согласилась Дженни. – Но не змеи. Птеродактили были предшественниками птиц. А то, что мы видели, был явный змей. Это совсем другое дело. Он и выглядел так, будто явился из сказки.

– Нет, – возразил Тал. – Это связано с шаманизмом.

– Шаманизмом?! – Брайс удивленно повернулся к Талу. – А откуда ты знаешь про шаманизм?

Тал заговорил с явной неохотой. Казалось, он не может заставить себя поднять глаза и посмотреть прямо на Брайса.

– В Гарлеме, когда я был еще маленьким, в нашем доме жила одна невероятно толстая женщина. Звали ее Агата Пибоди, и она была боко. Так называют ведьм, которые пользуются искусством колдовства в аморальных или злых целях. Она продавала амулеты, всякие штучки от наговоров, от дурного глаза, сама наговаривала на врагов тех, кто к ней обращался. В общем, занималась подобными делами. Всякой чепухой. Но для ребенка это было чем-то вроде дома с привидениями: и страшно, и жуть как интересно. Двери в квартире миссис Пибоди были постоянно открыты: к ней приходили и клиенты, и поболтать, и разные зеваки. Целый день шел народ, и днем и ночью. И на протяжении нескольких месяцев я тоже часто заходил к ней и подолгу там просиживал: смотрел, слушал. У нее было довольно много книг по черной магии. И в нескольких из них я видел гаитянские и африканские рисунки, изображавшие, как там представляют себе Сатану, разных злых духов и демонов. На одном из рисунков был гигантский крылатый змей. Весь черный и с крыльями, как у летучей мыши. И с жуткими зелеными глазами. Точь-в-точь такой, как тот, которого мы видели сегодня.