Брайс устремился за Фрэнком. Он схватил его за правую руку и попытался вырвать из объятий щупалец, которые охватывали Фрэнка все новыми и новыми кольцами.

– Сбрось его! Сбрось его с меня! – орал Фрэнк.

Брайс попробовал оторвать от Фрэнка одно из щупалец.

Другое, скользкое и толстое, поднялось с пола, свернулось, размахнулось и с невероятной силой ударило Брайса. Он кубарем полетел по полу.

Щупальца, державшие Фрэнка, оторвали его от пола, подняли вверх и остановились в таком положении. Подвешенный в воздухе, Фрэнк с ужасом смотрел на колышущуюся под ним темную, непрерывно меняющуюся массу. Он боролся, стараясь освободиться, колотил вековечного врага изо всех сил, но все его усилия были напрасны.

Из центральной части этой перевоплощающейся протоплазмы вырвалось нечто похожее на стручок. Оно взвивалось вверх, дрожа, словно от нетерпения. Серо-красновато-коричневая поверхность этого щупальца, такого же отвратительного, как и остальные, вдруг как будто растворилась, и из-под нее показались другие ткани, влажные и словно кровоточащие или слезящиеся.

Лизу чуть не стошнило.

Дело было не только в гноеподобном внешнем виде этой омерзительной плоти, хотя от него одного уже становилось плохо. Но одновременно резко усилился и отвратительный запах, который исходил от этой твари.

Из открывшейся на щупальце раны стала капать какая-то желтоватая жидкость. Там, где капли этой жидкости попадали на пол, раздавалось шипение, шел вверх пар, а в керамической плитке пола оставалась глубокая лунка.

Дженни услышала, как кто-то произнес: «Кислота!»

Крики Фрэнка превратились в один непрерывный, рвущий душу вопль ужаса и отчаяния.

Щупальце, из которого сочилась кислота, подкралось сзади к шее полицейского и обвило ее сильно и плотно, как петля.

– О господи, не надо!

– Не смотри, – сказала Дженни Лизе.

Амебоподобная тварь показывала им, как она обезглавила Якова и Аиду Либерман. Она хвалилась, как ребенок.

Последний крик Фрэнка Отри перешел в хрип и затихающее клокотание: щупальце с поразительной быстротой сдавило и перерезало ему горло, и полицейский захлебнулся собственной кровью. Через одну-две секунды после того, как Фрэнк смолк, голова его отделилась от тела и упала на пол, глухо ударившись о плитки.

Дженни почувствовала, как горький комок сдавливает ей горло. Сделав над собой усилие, она проглотила его, подавив готовые вырваться наружу рыдания.

Сара Ямагути громко всхлипывала.

Щупальца все еще продолжали держать обезглавленное тело Фрэнка в воздухе. Но теперь в той бесформенной массе, из которой они вырастали, вдруг жадно раскрылась огромная беззубая пасть. Она была такой величины, что ей ничего не стоило целиком заглотить взрослого человека. Щупальца опустили обезглавленный труп в этот раззявленный, с неровными краями рот, и темная плоть сомкнулась над телом. Рот захлопнулся и исчез, будто его и не существовало.