…и что бы ни болтали в анекдотах про блондинок за рулем, нет лучше места для спокойного утреннего макияжа, чем утренняя же пробка. Слава тому, кто придумал зеркальца в солнцезащитных козырьках. Я всегда думала, что их изобрела женщина, и с каждым разом, что я наношу помаду, блеск, тушь – да что угодно, – глядя в зеркальце в козырьке своего «ниссана», я убеждаюсь в своей правоте все сильнее.

Если где-то в этом городе и кипит жизнь, то явно не на Московском в районе от Благодатной до Лиговского. Я попадаю в эту черную дыру каждый раз, когда выезжаю на десять минут позже оптимального времени, и каждый раз проверяю пробки по «яндексу» только тогда, когда уже поздно. Да, это не лечится, признаю. Но бывают случаи и похуже. Вот как этот козел на «мазде», например…

Эй, ты, недоделок!

На этой летней терассе удивительно уютно. Редкое совпадение для этого города – солнечный и предпраздничный день одновременно, и я щурюсь, что есть сил, но не прекращаю смотреть на это залитое солнечным светом небо, на причудливой формы облака – коня, погремушку, дракона, – и на блеск крыш в меру прихорошенных зданий исторического центра.

– Все, пора заказывать, – Игорь возвращается, переговорив с кем-то по мобильнику, садится в плетеное кресло напротив меня, и он немного скован, но так почти всегда, и я стараюсь не обращать на это внимания.

– Я здесь никогда не была, – пожимаю плечами, – так что меню в твоем распоряжении.

– Если бы я читал меню всех ресторанов, где был, у меня была бы «нобелевка» по всем меню мира, – добродушно усмехается Игорь и удивительно легким для своей комплекции жестом дает знак официантке.

Он заказывает напитки – легкие коктейли, причем алкогольные, несмотря на то, что он за рулем, – и мы продолжаем. А что, собственно, мы продолжаем?

– Почему ты сегодня пригласил меня сюда? – не могу удержать в себе самый глупый и очевидный вопрос. – Далековато от офиса, и я точно опоздаю с обеда.

– У меня есть вертолет в аренде, – улыбается начальник всех моих начальников. – Так что можешь не переживать. «Ронд» не рухнет, несмотря на то, что он явно держится на тебе.

– Даже не знаю, как это понимать, – делаю губы трубочкой, изображаю обиду.

– Ну, а что? – откидывается в кресле, заставляя его нервно скрипнуть, Игорь. – «Ронд» уже второй год живет госзаказом. Ты – проводник госзаказа. Ваш отдел продаж мертв, как Моби Дик в мечтах Ахава. И это для тебя не новость.

Я молча пожимаю плечами и предпочитаю это никак не комментировать. Будет неэтично с моей стороны что-либо говорить о компании, где мне пока еще работать и работать и откуда меня не выпроводили даже после столь нелюбимого моей директрисой-феминисткой, хотя и укороченного декрета.