– Коля уже сел?

– Одной ногой.

– Так че тут переживать? Если подлог не вскрылся, открывайте «шампунь», да и дело с концом, нет?

– То-то и оно, что это видео разошлось по интернету еще быстрее, чем шоу Малахова. И теперь все обсуждают, какие мы разводилы – все трое.

– И травля возобновилась, так?

– Так.

– Ну, так и что планируете дальше? Отступать вам, я так догадываюсь, все равно некуда.

– Федя, – Лена останавливается и поворачивается ко мне, – обними меня, пожалуйста.

Я не задаю лишних вопросов и лишь для проформы пожимаю плечами и развожу руки, принимая падающую в мои объятья Лену. От нее, кстати, приятно пахнет чем-то цветочным, хотя я ожидал перегар и пот – или ее собственные или супруга. Как, все-таки, легко мы строим предубеждения относительно людей и насколько тяжело смириться со своей неправотой в них.

Шутка, к Лене это не относится. Просто сейчас у нее момент слабости. И ей не к кому обратиться. Уж точно не к отметившемуся у нее на лице Олегу. Чтобы понять, чьи «пальчики» можно было бы снять с этого синяка, не нужно быть экспертом-криминалистом.

– Я ввязалась в дерьмо, Феденька, – всхлипывает Лена. – В жуткое дерьмо. Просто думала, что все обойдется, что поорут и успокоятся, а теперь орать будут долго, и успокоятся ли – непонятно.

– Ты, наверное, хотела, как лучше, – не нахожу ничего лучше, чем произнести дебильную шаблонную фразу; может, потому, что Лене большего и не надо, как и большинству женщин.

– В понедельник – едем в Москву, на второе шоу.

– Ты уверена?

– Мне уже отступать некуда. Они уже слушают интервью с Колей, пишут Алине постоянно.

– Они?

– Вся молодежь, которая ютуб этот сраный смотрит. Да и триста шестую статью никто не отменял, а моя дочь уголовницей не будет.

– Но стать шлюхой ты ей не помешала, – рискую выдать то, что может нас поссорить – просто чтобы проверить, насколько глубоко погрузилась в отчаяние Лена.

– Да. Признаю. Я дура, я допустила. Но пусть она хоть в чем-то будет лучше меня. Пусть она это запомнит.

– Мне кажется…