А надо ли?

Вспоминая, сколько было водки и сколько вброшено антидепрессантов, я понимаю, что совершил ошибку в количестве таблеток. Либо, как еще один вариант, мне продали не то количество, а выпил я всю пачку россыпью, не считая. Во всяком случае, после промывания желудка выяснилось, что шансы на летальный исход были один к трем, а это не так много, как я планировал.

– Я договорился, все будет, – сообщает Антон Алене, которая сидит рядом с моей кроватью.

На меня он, разумеется, внимания не обращает. Куда уж там.

– Тебе помогут, там очень хорошие специалисты, – увещевает меня Алена. – Они вытащат тебя из этого.

– Ты уверена, что это нужно?

– Да. Ты нам все еще нужен.

– Ему – вряд ли, – киваю в сторону Антона.

Он усмехается и выходит.

– Ты не прав. Он вообще не обязан и пальцем шевелить ни для меня, ни для тебя.

– Ну, с тобой-то иная история, нет?

Алена смотрит на меня несколько ошеломленно. Кажется, я не соответствую образу неудачника, который еще несколько дней назад решил запить горсть антидепрессантов литром водки и остаться навсегда в своей квартире, но был обнаружен потерявшим его Володей за вынесенной сгоряча дверью. Вот интересно, а если бы я просто отвалил и не забыл выключить мобильник, меня бы нашли?

– Хорошо, – киваю, чуствуя дефицит сил для продолжения спора. – Я поеду в дурку, так и быть.

– Это не дурка. Это место, где тебе помогут.

После приятной болтовни с Аленой я ощущаю легкое головокружение и стараюсь побыстрее добраться до палаты и лечь, отвернувшись к стене. В этой клинике на Бехтерева мне осталось еще неделю, и, откровенно говоря, я уже ощущаю, что вещества, которые они тут выписывают, работают на ура, в отличие от бесед с психотерапевтом, которому я говорю то, что он хочет услышать. Алена беспокоит меня все меньше, и хотя Антон явно ей пользуется, потому что она – птица не его полета, и я слышал о его жестоком нраве, она кажется сама себе счастливой. Со мной у нее просто не было бы этого мимолетного периода счастья. А обучиться на своих ошибках она смогла бы с любым. И это в очередной раз убеждает меня в том, что я тогда был прав.

– Федя, пора, – шаловливо сигналит мне медсестра, похлопывая по плечу и показывая на очередную капельницу.

Я пытаюсь найти в себе отвращение к тому, в кого превратился за этот год, но мне сейчас как-то слишком легко для этого, и хотя я знаю, что это просто действие правильно подобранной терапии…