триллерыИндульгенциистр 324
Светлый фон
Моя случайная пассия сняла с меня, мешком свалившегося на ее кровать, штаны и, игриво подхватив языком мой член, запустила его к себе в рот. Тогда я ощутил потрясающий, неимоверный прилив возбуждения, ощутил себя чуть ли не быком-осеменителем, готовым перетрахать все, что движется. Я не испытывал такого возбуждения с Ольгой уже давно. Решив, что этот стояк будет жить вечно, Катя явно отрепетированным движением скинула с себя платье, вытянула из упаковки невесть откуда взявшийся у нее презерватив и натянула его на уже начавший опадать член. Немного помассировала головку, чтобы наверстать упущенное, но я уже ощущал себя не так. Странная, бесформенная и уродливая мысль шлепнулась в мое сознание против моей воли, и пойманное мной возбуждение иссякло. Попытавшись оседлать меня и поняв, что выходит как-то не очень, Катя в деликатной форме призвала меня встать и вставить ей как следует, и я не смог отказаться. Встал, качаясь, поставил ее на четвереньки на кровати и, ухватив член у основания, начал впихивать его в ее уже истекавшее смазкой влагалище. Зайти удалось. Потолкаться немного тоже. Но у меня неизбежно пропадала эрекция, и я ничего с этим не мог поделать. Более сильные фрикции и обхватывание мощных, упругих бедер Кати не помогали. Я вылез из нее своим трусливо сжавшимся отростком и безнадежно упал на кровать. Опьянение в лучшем смысле этого слова иссякло. Реальность вновь стала комком уродливых нестыковок, какой была в тот момент, когда я в последний раз расходился с Ольгой утром. Катя легла рядом, стала нежным голоском убеждать меня, что ничего страшного, что я просто устал, поддался стрессу, что всякое бывает, и что в другой раз получится лучше.

Черт, она, видимо, всерьез считала, что приглянулась мне в достаточной степени, чтобы рассчитывать на какое-то продолжение этой пьяной случки. Но она вся дрожала, а я знал из слухов, что у нее правда давно не было мужчины – непритязательная внешность и скромные манеры ее часто сдерживали, и удивительным было то, как она вообще догадалась соблазнить меня. Все это выглядело какой-то несусветицей, но мне стало ее жутко жаль, и я уговорил ее, путем ряда убеждающих высказываний, присесть промежностью на мой рот и дать ее вылизать. Она громко, отчетливо стонала, а в момент оргазма прижалась ко мне настолько сильно и запищала так высоко, что я ощутил, как в одетых обратно штанах что-то зашевелилось, но это было иллюзией. Катя обнимала меня и пыталась руками приподнять мое настроение, но безуспешно. Когда она попыталась сделать это ртом, я остановил ее и сказал, что мне надо идти. Минут пять мы спорили на эту тему, но я остался непреклонен. Когда дверь квартиры закрылась, вид у Кати был виноватый и стыдливый.