Кровь испачкала часть брюк, водительское сиденье, и теперь капала на пол. Фишер хорошо представлял себе скорость, с которой жизненный сок покидает организм и старался усилием воли подавить ускорившийся и ослабевший пульс.

Добравшись до офиса, он медленно подошел к подъезду. О состоянии Кристиана можно было судить уже просто по дрожащим, окровавленным рукам, с которых Фишер снял перчатки, хотя он закрыл рану широким пальто. Из дома к нему выбежала маленькая девочка и опешила, увидев бледного, словно чистый пергамент, Кристиана. Ее мать испуганно ахнула, придерживая дверь, и детектив вошел внутрь.

Соседям не раз приходилось наблюдать в самом различном виде эксцентричного сыщика из квартиры с вывеской «Перекресток-D». Кристиан услышал вслед:

– Я могу помочь?

– Нет, спасибо, – процедил он, с усилием поднимаясь к лифту.

Саша, простоявшая всё это время на балконе в ожидании своего босса, заметила его машину, въезжающую во двор. Она выскочила из квартиры, проворным воробьем слетела вниз и, запыхавшись, подошла к Кристиану, взяла его под локоть, позволяя на себя опереться.

– Почему в больницу не поехал? У тебя официально нет проблем с законом.

– Ненавижу больницы. Бараки, где люди превращаются в безликих пациентов, зависимых от действий далеко не всегда компетентных людей.

– Не поедешь туда под предлогом смерти?

– У меня есть реанимационный набор, и я умею им пользоваться. И не цепляйся, это бесит, – он попытался оттолкнуть ее в сторону, но она, стиснув челюсти, сопротивлялась:

– Не глупи. Сам себя реанимировать собрался?

Кристиан посмотрел на тонкие, белые пальчики девушки, выглядывающие из-под его локтя и цепко схватившиеся за ткань его пальто. Он нахмурился с еле заметным отвращением. Наконец, прервал молчание, чтобы не терять сознания.

– Большинство моих помощников не знали простейших приемов помощи раненым.

– Зато они не подставлялись под пули ради достижения некой эфемерной цели.

Когда Кристиан посмотрел на нее, его высеченные из камня черты лица исказила ненависть:

– Ты – глупая, поверхностная девчонка, не имеешь представления, о чём говоришь. Жизнь – эфемерна, цель же – всегда истинно реальна. Запомни, если ты никогда не чувствовала, что готова отвечать своей головой за нечто важнее тебя самой, то ты пуста и достойна презрения.

В обычно бесстрастном голосе полыхнул огонь одержимости, на секунду сделавший Кристиана незнакомцем с совершенно другой личностью.

«Это агентство, его дело… значат для него невероятно много. Практически всё. Я не понимаю, почему, но это – почти религия, солдатом которой он является целиком, без остатка и отвлечения на личную жизнь».