– Это моя рубашка!

– Она длинная, – как будто это могло что-то объяснить, бросила ему Саша и прошла мимо детектива, зевая. – У нас сегодня гости?

Кристиан медленно развернулся и пошел вслед за ней.

Не люблю, когда трогают мои вещи, вообще не склонен делиться. Девушки почему-то имеют неосторожность полагать, будто мужская одежда смотрится на них мило. Я терпеть этого не могу, как и любые женские манипуляции. Беспомощность, трогательность, невинность… действуют на меня несколько раздражающе, когда они лживы.

Александра выглядела попросту глупо. Мужская рубашка терпимо смотрится на девушках, у ног которых есть измеримая толщина. У моей помощницы дела обстоят гораздо более плачевно.

Терпеливо вздохнув, я сказал себе, что это, в конце концов, не важно, потому что Александра тоже принадлежит мне.

Его помощница обернулась, словно почувствовав неладное, и едва не столкнулась с детективом, следовавшим за ней вплотную, точно тень. Фишер проронил негромко, но отчетливо:

– Есть намек на стоящее дело. Оденься, будешь присутствовать на допросе клиентки.

После чего он удалился.

По-армейски оперативно, полностью одетая, причесанная и умытая, Саша вскоре заваривала на кухне кофе, достигая в ремесле баристы существенных успехов. Кристиан признавал за ней талант делать этот напиток очень вкусным. Саша начала с экспериментов со специями и фруктами. Раньше, например, он не подозревал, что крепкий кофе можно пить с бананом и мускатным орехом.

– Это моя кружка, – холодно констатировал Фишер, когда Саша села возле него в кресло.

– Она большая, – будто это могло что-то объяснить, ответила девушка и продолжила пить кофе, щедро сдобренный взбитыми сливками. Кошмарную гадость, по мнению Кристиана.

Можно попробовать отобрать, но я просто представлю, как заставляю ее съесть эту кружку. Как она ломает зубы, царапает десны и, наконец, понимает, что, оказывается, я не склонен к легким социальным играм, а чувство юмора у меня радикальное.