Возможно однажды, если мне будет всё еще интересна ее реакция, я покажу ей аттракцион. Сбросить бы ее с вертолета, но я почти уверен, что она не сумеет толком раскрыть парашют, да и сердце ее не выдержит. Есть ли, вообще, предел ее способности ощущать мир? Надеюсь, да, иначе ее тело износится довольно скоро.

Самолет поднялся над облаками, и, когда выглянуло солнце, Саша произнесла с печальной улыбкой умиления:

– До чего же прекрасен бывает этот ужасный мир!

Крис ее не слышал, он был занят размышлениями, характер которых не нравился ему самому.

Спустя час Саша привыкла к полету, вихри эмоций улеглись, и теперь ей оставалось умиротворенно наблюдать за работой босса. Он завершил отчет и, храня молчание, методично просматривал фотографии, хотя взор его казался отсутствующим.

В какой-то момент Саша отметила, что детектив без стеснения и очень пристально смотрит вслед симпатичной, длинноногой девице с роскошной шевелюрой светлых, вьющихся волос. Помощница Кристиана намеревалась прокомментировать это по возможности язвительно и уже тщательно подбирала слова, но Фишер откинулся на спинку кресла, и она увидела его лицо. Похолодевшей в это мгновение Саше показалось, что в ее ушах нарастает низкий гул несущейся к ней взрывной волны осознания грядущей трагедии. Она заметила, как напряглась осанка Кристиана и сузились, сделавшись точечными, орлиные зрачки. Он, закончив размышлять, повернулся к Саше и спокойно, непривычно утешающе, посмотрел ей в глаза. Она почувствовала, как ее сердце ускоряется и покачала головой:

– Не произноси этого.

Но он сжал ее холодную, дрожащую руку, склонившись к уху. Вот только на этот раз она и не подумала отшатнуться от него, лишь закрыла глаза, в отчаянии сдвинув брови к переносице.

– В самолете бомба, – прошептал ей Крис.

Чувство времени часто притормаживает ход, когда рассудок начинает ускоряться. Очень медленно раскрывались большие, полные тревоги и жизни, глаза девушки передо мной. Постепенно вставали дыбом волоски на ее руках, что она словно бы забыла в моих собственных. Спокойно и размеренно звучали шаги ходячей бомбы на тонких, изящных каблучках.