– Кто это? – спросил преподавательницу Кристиан.

– А вы не знаете? – Нина Александровна опустила голову, печально приподняв плечики и зябко кутаясь в свою шаль. – Здесь два класса – наш и соседней школы. Мы соревновались друг с другом на лыжах. Эта девочка оттуда. Тоже трагедия – она погибла спустя неделю после создания снимка, в газетах про это писали.

– И они не дружили с Алиной?

– Нет. Но девушка одевалась эксцентрично, многие внимание на нее обращали.

– В последнее время Алина могла вести себя странно. Например, она дружила с людьми, с которыми мало кто общался или, вообще, сменила круг знакомств.

– И вы про Аллу говорите, – почему-то понизив голос, ответила Нина Александровна, посмотрев в сторону. – Хорошо, вы должны понимать – с тех пор, как Алина умерла, на Аллу обрушились все шишки, – продолжила она. – Алла – девочка непростая, из тех наших подростков, которые всё черное носят, о смерти говорят. Только из-за этого ребята поверили, будто Алла толкнула подругу на суицид, но это – не так, и я не хочу, чтобы вы впутывали ее. На нее началась травля, настолько сильная, что сейчас она находится на домашнем обучении, и за ней присматривают психологи…

В итоге Кристиану удалось выжать из классной руководительницы адрес Аллы.

* * *

Когда Фишер не позвонил даже в десять часов вечера, слабой дрожью землетрясения внутри души Александры зародился протест. Еще через час воображаемые небоскребы паники в ее сердце испытывали силу колебания земли в девять баллов.

Теперь она жила их делами, расследованиями и Саше не нравилось, что от её помощи отказываются, она чувствовала себя «не в своей тарелке».

«Быстро же я привыкла к этому ритму жизни».

Девушка отложила в сторону книгу и снова посмотрела на свой мобильник. За окном не утихал в своей тоске сумасшедший ветер, разбавляющий ледяную мглу колючим снегом, и Саша представила, где сейчас может быть ее босс.

«Не то, чтобы я переживаю. Скорее, злюсь…», – она неторопливо приблизилась к подушке и с невозмутимым видом обрушила на нее град ударов худыми кулачками. Запыхавшись и изрядно устав, девушка вздохнула и пошла к комнате Кристиана.

Увидев полоску света за дверью она, секунду помедлив, с решительной яростью пересекла порог помещения. «Выходит, ты живой, здоровый и давно вернулся, а мне не сказал?!»

Перед этим напомним, что Саша временами не видела в Фишере биологически и духовно живое создание, да и злость опять же…

Оторопев, она попятилась обратно к двери, нащупывая ее сзади неверной ладонью, а второй закрывая себе глаза:

– Прости, это было грубо и невежливо. Не понимаю, о чём я думала…