Внезапно до Алекс дошло, что и к чему. От этого осознания у нее перехватило дыхание. Она наконец-то поняла, почему Дэниел оцепенел днем от слов Талии.

   - Жертвы Саймона были ведь не только из государственных школ?

Дэниел снова резко поднял голову. Открыл рот. И снова закрыл. Но, в конце концов, сказал:

   - Нет.

   - Это не ты был, Дэниел. Это сделал Саймон. Здесь мало твоей вины, как и моей, что моя мама решила пойти на конфронтацию с Крейгом, когда я ей рассказала. Но мы оба несем на себе груз вины, и жить с ним нелегко. - Он наморщил лоб, и Алекс пожала плечами. – Понимание приходит, когда яростно стреляешь по мишеням. Мне тогда было всего шестнадцать, но моя-то мама была уже взрослой женщиной, которая должна была понимать, что Крейг не тот человек, с которым надо строить совместную жизнь. Тем не менее, моя информация явилась причиной того, что она потеряла самообладание. Конечно, это не моя вина, но я тринадцать лет считала, что моя.

   - Мне было не шестнадцать.

   - Дэниел, ты знал, что Саймон принимал участие в изнасилованиях?

   Он опустил взгляд:

   - Нет, до его смерти не знал.

   - Ну, посмотри. У тебя эти фотографии около двух недель.

Дэниел покачал головой:

   - Нет. Я имею в виду, до его первой, мнимой смерти.

   Алекс наморщила лоб:

   - Не понимаю.

   - Моя мать нашла фотографии одиннадцать лет назад. Тогда Саймон, как мы думали, уже год лежал в могиле.

   Алекс распахнула глаза:

   - Одиннадцать лет назад? Но Саймон не умер. Он исчез.

   - Да. Я видел тогда эти фотографии. Я хотел отнести их в полицию, но отец сжег их. Он не мог позволить себе столь негативную рекламу. Для судьи это очень плохо.

   Теперь Алекс действительно начинала понимать.

   - И как ты смог их тогда разыскать в Филадельфии? Я имею в виду, раз твой отец их сжег?