Она подняла глаза на вернувшегося мужчину и протянула ему трубку.

— Пожалуйста, объясните моей маме, где мы находимся.

Кивнув, он взял трубку и спокойно рассказал Куртни, как найти его мотель. Кэрол сидела на полу, откинувшись на стену и закрыв глаза. Она больше не плакала, но на лице ее застыла такая печаль, что плачь она в три ручья, и то на это было бы легче смотреть. Разговаривая с Куртни, Чак грустно поглядывал на девушку и вздыхал.

— Объясните мне, что произошло, — говорила Куртни. — Я совершенно не могу понять, что она бормочет!

— Я почти ничего не знаю. Она прибежала сюда уже избитая и с головы до ног перемазанная грязью, а следом ворвался мужчина. Он меня ударил, и я потерял сознание, а когда очнулся, их уже не было.

— Мужчина? Как он выглядел?

— Высокий, крепкий, очень сильный, — Чак поморщился, поглаживая разбитую скулу.

— Темноволосый и кареглазый?

— Да, темноволосый, а цвет глаз не помню. Помню только, что взгляд безумный и жуткий такой, что мороз по коже…

— И довольно привлекательный?

— Ну, как вроде… был бы привлекательным, если бы не строил такие страшные гримасы… А еще он был ранен.

Куртни тяжело вздохнула в трубку.

— Я был без сознания два часа, а ваша девочка снова прибежала сюда минут десять назад.

— Что с ней?

— Сильно побита, на ногах не держится. Голова разбита, на затылке. А так, в общем, вроде ничего.

— Послушайте, мистер…

— Чак.

— Чак, я скоро буду у вас. А пока я вас очень прошу, позаботьтесь о моей девочке. Отвезите ее в больницу. Я отблагодарю вас. Щедро отблагодарю.

— Мне ничего не нужно. Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы ей помочь. Сейчас сюда приедет полиция. Я сообщил им о произошедшем, они должны вызвать «скорую». А пока она здесь, я о ней позабочусь. Не волнуйтесь, у меня ружье, и если этот псих сюда сунется, я его пристрелю.

— Хорошо, тогда я подъеду прямо в больницу. Где находится ближайшая от вас больница?