— Я не сразу понял, зачем я ей понадобился. Она была молода, и мне казалось странным, что она решила заняться воспитанием подростка… мне было уже пятнадцать, а обычно, если и забирают в семьи детей, то помладше. Когда я у нее об этом спросил, она сказала лишь, что я «славный мальчик». Но даже тогда мне и в голову не пришло…

Он смущенно улыбнулся, снова заливаясь румянцем, увидев, как расширились глаза Кэрол.

— Ну, в общем, вот так… вижу, ты поняла.

— Боже, Тимми, но ведь ты был еще ребенком!

— Я был на год старше тебя… когда с тобой это произошло… — он осекся, пожалев о том, что сказал. — Ой, прости меня.

— Мне не было еще четырнадцати, ты прав. И я была ребенком. Я даже выглядела ребенком, девочкой, даже не девушкой пока… У меня еще даже мыслей об этом не появлялось… я имею ввиду, о сексе. Поэтому я бегала от мужчин, как от огня, и ни с кем не могла встречаться… пока не встретилась с Мэттом… своим первым мужем, — голос ее наполнился бесконечной болью, которую она не смогла скрыть. — Мне было девятнадцать. До этого я ни с кем не встречалась. Рэй меня все время этим подкалывал.

— Рэй… это тот, кого цапнул сегодня Спайк?

— Ну да. Он.

— Красивый, — тихо заметил Тим, не смотря на нее.

Кэрол удивленно взглянула на него.

— Я сразу понял, что это он. Даяна мне о нем рассказывала. Ты, конечно, извини, но она мне все уши прожужжала о себе, да о тебе, когда мы встретились. Ведь больше ей рассказывать и не о чем было…

— Ничего.

Кэрол заметила, что он еще хочет о чем-то ее спросить, но не решился продолжать эту тему, понимая, что не стоит лезть туда, куда не следует. А Кэрол не хотела говорить ни о Рэе, ни о Джеке. Да и зачем? Ведь есть Даяна, которая с удовольствием все расскажет, если еще этого не сделала, в чем Кэрол сильно сомневалась, как она, Кэрол, вскружила голову мужу приютившей ее женщины, и он на глазах у всех ее вожделеет, даже не пытаясь это скрыть, унижая и оскорбляя тем самым свою бедную жену. Пусть думают, что хотят. Скоро она заберет Патрика и уедет.

Заметив, как она изменилась в лице, Тим пожалел о том, что затронули больное или неприятное.

— Ну, так вот, — с улыбкой продолжил он свой рассказ. — Вдовушка эта оказалась не из простых… И я сдернул от нее.

Глубоко вздохнув, Кэрол устремила на него сочувствующий ласковый взгляд.

— Не побоялся…

— Нет. Не захотел быть игрушкой. Пришлось скрываться — она искала меня. Полиция меня однажды ей доставила, но я опять сбежал и больше не попадался. Далеко ушел. Очень далеко.

Кэрол лишь покачала головой.

— Не понимаю… взрослых, что ли, мало, зачем детей принуждать? И вообще… как можно хотеть ребенка?