Побелев, парень отшатнулся от него и, резко развернувшись, бросился вон из комнаты. Джордж успел заметить его покрасневшие от слез глаза, и, вскочив, поспешил за ним. Джек изумленно посмотрел ему вслед. Он услышал, как отец окликнул Шона, как извинился за сына и попросил не воспринимать близко к сердцу его слова, уверяя, что он произнес их только от обиды и злости, да к тому же в порыве ярости. Спросил у парня время и место похорон и пообещал прийти, признавшись, что очень любил его мать.

Проводив юношу и тепло с ним попрощавшись, Джордж хотел вернуться в кабинет, но остановился, увидев, как Джек вышел в холл. Подойдя к отцу, он остановился напротив.

— Ты пойдешь на похороны? — угрожающе тихим голосом спросил он.

— Да, пойду. И тебе советую, — холодно ответил Джордж. — Зачем ты мальчика обидел? Он пришел к тебе со всей душой, такой преданной, чистой, открытой, а ты грязи в него накидал. Идиот! Как не крути, он твой брат! Прими его, ты, остолоп, иначе совсем один останешься! Всех разогнал! Оглянись, Джек, кто у тебя есть — ни жены, ни семьи, ни родственников, ни сестер, ни братьев! Только я, старик, да сын малолетний! Хватит гнать от себя людей, иначе так и сдохнешь в одиночестве!

— Ничего, я привык к одиночеству. А ты не больно-то его и скрашивал! Что, ублюдка этого пожалел? Так давай, пригрей его, приголубь, пожалей! Ведь без маминой сиськи остался всего-то в двадцать годков! Понравился он тебе, да? Мальчиком его называешь! А я всю жизнь был идиотом, остолопом, чудовищем! Я не такой сын, какого бы тебе хотелось, да? Вот он — да, как раз то, что нужно! Ты бы слова ему никогда грубого не сказал, не обозвал, не был бы таким черствым и бесчувственным, как со мной! Иди к нему, иди к своей потаскухе! Забыл, как она кинула тебя, променяла на другого мужика! Гордости у тебя нет, отец, иди, унижайся, оплакивая ее! О тебе она и не вспоминала. О нас не вспоминала! Она бросила нас, отец, бросила!

— Она сделала это при жизни, а теперь она мертва, Джек. С мертвых не спрашивают. За свои грехи она теперь будет отвечать не перед нами. Нужно простить, Джек. Прошло много времени, ты взрослый человек, а не ребенок. Нельзя таить обиду всю жизнь, тем более на того, кого уже нет. Зачем? Ненависть — это бремя. Скинь его, прости, и тебе сразу станет легче, вот увидишь.

— Не для того я ее в гроб упрятал, чтобы прощать! — бросил, как плюнул Джек. — Что ты вылупился на меня? Да, это я, я отомстил за нас обоих, я убил ее любовника, разрушил ее жизнь и свел в могилу! Хочешь знать, как? Я уколол ее зараженным шприцом. И она об этом знала, когда подыхала, я ей рассказал! Только вот сыночку своему она не сказала, иначе бы он не говорил мне так пылко о своей любви. Я отомстил, отец, отомстил! За тебя, за себя, за нас…