Сам прикован к стене и на волосок от смерти, а ведет себя так, словно Кейт и не существует вовсе. Как будто он уже на свободе, и опять может распоряжаться ее, Кэрол, жизнью. Как это понимать? Он не осознает ситуацию, в которой сейчас находится или просто отказывается ее признавать? Или по привычке забыл, что он больше не вершитель человеческих судеб, что теперь Кейт вершит его судьбу, да и Кэрол тоже, а не он. Да, он, как всегда, непробиваем. Даже сейчас мнит, что он здесь все решает, что все ему подвластно, как и прежде.

Только скоро откроется эта железная дверь, придет Кейт и продолжит свои издевательства. Что тогда он сделает? Кэрол знала, что Кейт будет его ломать. Сомневалась, что у той получится, но в том, что она сделает для этого все — была уверена.

Его самомнение и непробиваемая самоуверенность, отказ принять ситуацию и свое теперешнее реальное положение раздражало Кэрол. Да, можно оставаться сильным и мужественным, но к чему так демонстрировать, что не происходит ничего страшного, игнорировать угрозу и опасность, показывать свою уверенность в том, что он будет свободен и будет жить дальше, ее, Кэрол, спрятав в психушке, и воспитывая сына? Может, он бессмертный, а она, Кэрол, просто об этом не знает? Да, точно, он ведет себя именно так. Будто он бессмертный и ничего с ним случится не может.

Но УЖЕ случилось. Он здесь, в подвале, беззащитный, с кровавой полосой через все лицо, оставленной кнутом, как кричащее доказательство того, что он не может себя защитить. Так может хотя бы сейчас пора прекратить строить из себя всемогущего Джека? Но нет, он не хотел меняться, изменять себе, даже теперь, продолжая на все смотреть свысока. Джек есть Джек. Упрямый и несгибаемый.

Кэрол не хотела видеть то, что будет делать с ним Кейт. Не хотела видеть его униженным, страдающим. Одна только мысль об этом уже причиняла ей невыносимую боль, наполняя ее сердце ужасом. И Кэрол поняла, что на самом деле совсем его не ненавидит, как считала. И подозревала, что его боль окажется для нее не менее мучительна, чем своя собственная. А издевательства над ним обернуться в ее душе еще большими страданиями. Если бы была возможность, она бы взяла это на себя, чтобы избавить его от этого.

Она была привыкшей к унижению, издевательствам, моральным страданиям, еще с детства научившись их стойко переносить. А вот он вряд ли. К унижениям он не привык. Наоборот, он не выносил ничего подобного. Ни обид, ни оскорблений, ни тем более унижений. Не выносил, потому всегда за них мстил.

Что с ним стало, когда Кейт отхлестала его кнутом! Как он взъярился, с каким трудом успокоился потом, и то, скорее, это было показное спокойствие, а внутри у него все кипело и бурлило, Кэрол была в этом уверена, зная его. О, он просто не мог вот так легко и запросто успокоиться после такого обращения.