Я почувствовала, что губы дрожат, а по щекам текут слезы от злости и осознания собственной беспомощности. Я ничто по сравнению с Неизвестным. Он – все. Он прямо сейчас творит судьбу Скалларк и ее семьи, а я даже не могу узнать адрес ее родителей.

Она уже мертва, Кая Айрленд, тебе некуда спешить.

Заткнись!

Я вытерла обледеневшей рукой лицо, шумно втянула воздух. Нет, возможно, она еще жива. Если да, она такой и останется. Я вновь позвонила домой. Лишь гудки. Что все это значит? Почему никто не отвечает?!

Я въехала в город и двинулась по дороге, ведущей в наш район. Я найду Ноя и вытрясу из него адрес Скалларк. Я должна попасть к ней домой. Ной знает ее адрес. Он знает все.

Если после бала ты захочешь увидеть меня, я буду здесь.

Я болезненно сглотнула комок в горле и откашлялась.

Нет, Ной не мог знать, что Скалларк убьют. Похитят. Ее похитили, Кая. Она жива. Она жива.

Она жива.

Я еще никогда не видела Эттон-Крик таким оживленным и ярким. На деревьях вдоль дороги висели огоньки, каждая вывеска круглосуточного супермаркета светилась радостью. Кинотеатр. Ветлечебница. Въезд в Старый город. Эттон-Крик благоволил мне. Ни один светофор не загорелся красным, никто не остановил меня, когда я, вжимая педаль газа в пол, въехала на машине на улицу Красные Розы и пронеслась по дороге вверх, к особняку Дориана.

Бросив машину у дороги и оскальзываясь на снегу, я побежала к дому. Распахнула дверь, бешено хватая ртом воздух.

– НОЙ!

С потолка свисала декоративная паутина. На перилах лестницы в ряд были прикреплены змеи и пауки. У входа на кухню стояло чучело крокодила, которое Дориан достал с чердака.

Тишина была убийственной.

– НОЙ! – заорала я, как никогда прежде. Мои голосовые связки напряглись, мышцы во всем теле сжались. Я взбежала по лестнице на второй этаж, где на всякий случай проверила свою спальню, ведь вдруг Скалларк была там…