Я должна уйти, Ноя здесь нет. Я должна развернуться, спуститься по лестнице и намертво забаррикадировать жуткую дверь книгами, сделать все как раньше, чтобы нельзя было догадаться о том, что случилось. Я должна притвориться, что ничего не видела.

Но я не могла уйти. Ноги внезапно сделались ватными и чужими и больше мне не подчинялись. Я не была живой; глядя на два закрытых гроба и гадая, кто там может быть, я как будто умерла и теперь наблюдала за всем с холодным безразличием.

В одном из них Скалларк, – подумала я, не шевелясь.

И с Аспеном нет связи…

Но ведь это не могут быть они, верно? Не могут, и все тут.

Вытерев нос тыльной стороной ладони, я убрала влажные волосы с лица и глубоко вздохнула. Встряхнувшись, резко приблизилась к гробам и, присев перед ними на колени, отложила телефон в сторону.

Окоченевшие на морозе пальцы все еще отказывались подчиняться, но я без особого труда сдвинула крышку одного из гробов. Дрожа всем телом от напряжения, я дотянулась до телефона и посветила фонариком внутрь.

С моих губ сорвался испуганный вскрик, и я упала назад, больно приложившись локтем о пол.

Дориан.

Он лежал с закрытыми глазами, смиренно сложив руки на груди, одетый в костюм с бабочкой. «Мы с Альмой Конфетные вампиры! – торжественно провозгласил Дориан утром. – Мы – вампиры, но не простые, а Конфетные! Ну, здорово я придумал, а?»

Взяв себя в руки, я автоматически проверила пульс, тупо глядя в лицо Дориана с посиневшими губами. Он был мертв, и, судя по виду, давно.

С силой сжав переносицу пальцами и сдерживая слезы, я с шумом выдохнула и повернулась ко второму гробу. Со страхом я резко толкнула крышку в сторону и заглянула внутрь, ожидая увидеть Альму Сивер.

«Ты точно вампир, – парировала она утром, глядя на Дориана таким презрительным взглядом, что я в который раз почувствовала себя лишней в их компании. – Только настоящий».

… Но во втором гробу была не Альма Сивер.

Это была я.