– Ну да! Заливай мне тут. Скажи лучше, откуда ты знал, что я выберу именно его? И откуда тебе было известно, что толстяк окочурится?

– Я этого не знал. Я говорил: имеет значение только выбор.

В голосе философа зазвучали те настойчивые нотки, с которыми взрослые втолковывают детям очевидные истины.

– Чушь! – отмахнулся Дима. Он чувствовал нарастающее внутри злое возбуждение. – Парень болел, об этом знала половина университета.

– И вы?

– Да я здесь при чем?!

– Простите… – виновато вздохнул Герман. – Я не до конца пояснил вам правила игры.

Слово «игра» Диме не понравилось. «А куда делся тест?» – спросил он у себя.

– Дело в том, что смертельная болезнь появилась у выбранного уже после выбора. Как бы проще донести до вас? Выбор переписывает судьбу. Прошлое меняется. Если бы вы указали на первого кандидата, девушку, то в ее прошлом появились бы больницы, лекарства, диагнозы. Ее одногруппники помнили бы, как навещали ее с яблоками, мама знала бы имена врачей. Это делает смерть более логичной. Создает впечатление последовательности.

Бахтин некоторое время рассматривал нос философа.