– Вот видите, Фига, я знал, что вы покажете себя человеком рассудительным. – Контрино хлопнул его по спине – слишком сильно – и кивнул. – А теперь шевелитесь!

* * *

Все было тихо. Но не как обычно. Фиге казалось, что слишком тихо. Он бродил по дому – дому, в котором жила семья его друга, – и все казалось ему неестественно застывшим. Отсутствие Нейта и его семьи ощущалось скорее неким физическим присутствием, словно тишина и неподвижность добавляли неуюта своей тяжестью. Висели в воздухе гнетущим напряжением, жужжали несуществующей мухой где-то в глубине сознания.

Фига попробовал чем-нибудь занять себя. Слушая полицейскую частоту, он пытался узнать, нет ли каких-либо известий. Каждый час проходила перекличка; пока что никто ничего не видел. (Фигу никто не просил докладывать. Но он все равно докладывал. «Я тоже в этом участвую, черт побери!»)

И это беспокоило его больше всего. Он не был полицейским в полном смысле этого слова. Его не готовили к такому. И Фига сознавал, что ведет себя как идиот-параноик. Однако отсутствие чего бы то ни было казалось ему свидетельством чего-то. Мэдди была очень встревожена. Оливер исчез. И это означало, что все они что-то упускали – чем бы оно ни было, они этого не видели. Быть может, Джейка вовсе нет здесь. Может, Оливер направляется не сюда. Может, они где-то в другом месте. Фига боялся, что они следят не за тем, и Оливера обнаружат мертвым в сотне миль отсюда, в таком месте, о каком никто даже не думал, и произойдет с ним то, чего никто не мог себе представить.

Фига позвонил Зои. Сказал, что у него все в порядке. Он взял за правило во время перекличек снова обходить весь дом. У Зои также все было в порядке. Правда, ее мучила изжога, такая сильная, словно она проглотила коробок горящих спичек. Ей очень хотелось молочного коктейля.

Фига попробовал позвонить Мэдди, ввести ее в курс дела…

Однако в трубке звучали бесконечные длинные гудки. Фига испугался, как бы Мэдди не вздумала отправиться сюда пешком, через заснеженные горы. Однако сделать что-либо с этим он не мог. В его силах лишь следить за домом. Нужно об этом помнить. Как тогда, когда Фига поделился с Нейтом своими тревогами о судьбах мира – а тот ответил, что должен заботиться о своем сыне, а не переживать обо всем проклятом мире.

Полночь сменилась часом ночи, затем двумя часами, потом стрелки приблизились к трем.

Снизу донесся какой-то звук.

Нет – он раздался не в доме. Снаружи.

Достав пистолет, Фига доложил по рации:

– Говорит Фигероа. В доме Грейвзов какие-то звуки. Снаружи. Возможно, ничего серьезного, но я проверю. Конец связи.