– Да я-то ничего… – Контрино уронил голову Фиге на грудь. – Но ребята… у них дела плохи. Фига, я…
– Все в порядке. Все хорошо, Контрино. Кровь – ты ранен?
Уже другой человек поднял голову и посмотрел ему в лицо. По щекам человека струилась кровь. Он заморгал, очищая глаза.
– Кровь? Она не моя.
– Что?
Контрино ухмыльнулся.
И вонзил нож Фиге в живот.
Больше всего в ноже, вспарывающем ему внутренности, Фиге запомнилось следующее: лезвие показалось ему более холодным и длинным, чем возможно. Сначала он почувствовал не боль, а едкое проникновение льда, будто его пронзили сосулькой. Мелькнула мысль, что лезвие разрежет его насквозь, вспоров как мешок с кукурузой. Однако когда Фига отшатнулся назад и нож вышел из него, он с удивлением отметил, какая же рана маленькая. Контрино стоял перед ним, сжимая в руке охотничий нож, с которого капала кровь.
Фига потянулся за пистолетом.
Но его движения были слишком медленными. Казалось, все происходит в кошмарном сне – когда человеку снится, будто он бежит по жидкому бетону. Пистолет оказался у Фиги в руке, однако поднять его было так же тяжело, как поднять кувалду, и когда он наконец его поднял, Контрино снова ударил его, одним ударом сбивая с ног и выбивая пистолет из руки.
Фига упал навзничь. Схватившись за живот. Где расплывалось красное пятно.
– Не беспокойся, время у тебя еще есть, – сказал Контрино. – Нож в брюхе тебя не убьет – по крайней мере, убьет не сразу. А мальчишка хочет получить тебя живым.
– Мальчишка… Джейк…
– Он самый.
– По… почему?
Контрино облизнул губы – зловещий жест, учитывая то, что все лицо у него было в крови.
– Он разглядел меня. Разглядел
78. Камень-алтарь
78. Камень-алтарь