И от удивления даже прикрывает рот рукой.

Мартти, сидящий рядом, чувствует: что-то неладно.

– Я правильно это понимаю? – Агата протягивает карту доктору.

Он цепляет очки на нос, смотрит на обе страницы, потом потрясенно на Агату.

– Да, – говорит он.

Агата едет домой. В голове у нее роятся вопросы и теории, но сейчас так поздно, что с ними наверняка придется подождать до утра. Она устала и не может ясно мыслить. Поворачивая на главную улицу, Агата видит, как с тротуара на проезжую часть вываливается группа молодых людей, пьяно ржущих и подшучивающих друг над другом. Агата виляет на заснеженной дороге и громко сигналит им.

– А тут не видно, где заканчивается тротуар и начинается дорога, – смеясь, кричит один из них по-английски.

Агата не улыбается в ответ. Сегодня вечером она вовсе не дружелюбная хозяйка города на подхвате у туристов. Сегодня она совсем другая.

Агата паркуется и на минутку опускает голову на руль.

Как она это пропустила? Почему раньше не проверила медицинские документы?

Да потому, что в делах пропавших женщин не было ничего, что наводило бы на мысль о проверке медицинских карт.

Но ведь это не могло быть совпадением, верно? Две исчезнувшие женщины с одинаковыми записями в картах? Почему ни у кого в голове не зазвенел тревожный сигнал?

От стука в ветровое стекло Агата вздрагивает и пронзительно взвизгивает.

На нее смотрит Патрик.

Она выходит из машины.

– Боже мой, Патрик, ты напугал меня до смерти.

– Агата, ты напугала меня до смерти, – повторяет он, голос его приглушен шарфом. – Где ты была?

Она смеется: бывший начальник разговаривает с ней так, будто она припозднившийся подросток.

– Делала свою работу, – объясняет она. – А ты почему здесь так поздно?